Мисс Тилни отличалась хорошей фигурой, милыми чертами лица и какой-то невозмутимостью: всем своим видом она олицетворяла стиль, который столь тщательно культивировала мисс Торп, и при этом поражала естественной элегантностью. В манерах ее ясно читалось благоразумие и хорошее воспитание, не было в них ни застенчивости, ни кричащей открытости. Ей удавалось в суетной мишуре бала сохранять очарование молодости, она не стремилась приковать к себе взгляды всех присутствующих мужчин, девушка не выражала клокочущий восторг или нескрываемое негодование, столь часто захватывающие молодых особ по всяким пустякам. Кэтрин, уже достаточно заинтересовавшаяся ею в свете ее внешности и родства с мистером Тилни, теперь сгорала от нетерпения познакомиться поближе и с готовностью заводила разговор, как только удавалось найти подходящую тему, имея на то и смелость, и желание. Однако, помехи, столь часто возникавшие на пути девушек, не позволили им продвинуться в своем знакомстве дальше дежурного обмена любезностями и впечатлениями от Бата и его окрестностей, а также ответов на вопросы друг друга относительно владения искусством живописи, пения, игры и конной выездки.
Не прошло и двух танцев, как Кэтрин почувствовала нежное пожатие руки. Ее преданная Изабелла, судя по всему, в прекрасном настроении, подошла и воскликнула:
— Ну наконец-то я тебя нашла. Дорогая, я искала тебя, по меньшей мере, час. Скажи мне, Бога ради, что заставило тебя танцевать в этой фигуре, ведь ты же знала, что я была в другой. Без тебя я чувствовала себя так ужасно.
— Милая Изабелла, но как бы я тебя нашла, если я даже и след ваш потеряла.
— Вот именно об этом я и твердила твоему брату всю дорогу, но он мне не верил. «Подите и найдите мне ее, мистер Морланд», — говорила я, но все напрасно, он не сдвинулся ни на дюйм. Не так ли, мистер Морланд? Все мужчины так непростительно ленивы! Я так ему об этом заявила — так забавно! Но ты ведь знаешь, дорогая Кэтрин, в таких случаях я не церемонюсь.
— Посмотри-ка вон на ту особу с белым бисером на голове, — прошептала Кэтрин, отводя подругу в сторону от Джеймса. — Это сестра мистера Тилни.
— О небо! Неужели? Дай же мне на нее взглянуть. Ах, что за милое создание! Никогда не встречала девушки и наполовину столь же хорошенькой! Но где же ее всепобеждающий брат? Он здесь? Немедленно мне его покажи. Мистер Морланд, а вы не слушайте, мы говорим не о вас.
— Но о чем же тогда вы там шепчетесь? И что здесь вообще происходит?
— Ну вот, я всегда знала, что так оно и будет. Все мужчины так неуемны в своем любопытстве! Только и слышишь, что женщины любопытны — но при сравнении наше любопытство меркнет, доложу я вам. Но успокойтесь же, из того, о чем мы говорили, вас совершенно ничего не касается.
— Вы полагаете, я удовольствуюсь таким ответом?
— Определенно, никогда не встречалась с чем-либо подобным. Какое вам дело до нашего разговора? А может, мы вас сейчас обсуждаем, и поэтому я прошу нас не слушать — вдруг мы скажем что-нибудь не очень приятное.
Во время этой болтовни первоначальная тема обсуждения была давно забыта, и, хотя Кэтрин и не возражала против того, чтобы оставить Тилни ненадолго в покое, и в целом была довольна таким поворотом событий, легкая тень подозрения промелькнула у нее в сознании: а правда ли Изабелле так уж не терпится увидеть мистера Тилни? Когда оркестр заиграл и объявили новый танец, Джеймс, преодолевая яростное сопротивление своей очаровательной спутницы, все же увел ее к танцующим.
