— Но что же вас так удивило, сэр?
— А как же иначе, — молодой человек уже перешел на нормальный стиль, — ведь должен же я был как-то отреагировать на ваши слова, а удивление легко изобразить, к тому же оно здесь вполне уместно. Но давайте продолжим. Итак, вам не доводилось бывать в Бате прежде, мадам?
— Ни разу, сэр.
— Не может быть! Почтили ли вы своим присутствием дворянское собрание?
— О да, сэр, я нанесла туда визит на той неделе, в понедельник.
— Бывали ли вы в театре?
— Да, сэр, на постановке во вторник.
— А что концерт?
— Конечно, в среду.
— И нравится ли в целом вам курорт?
— Да, ничего себе.
— Сейчас я выдавлю ухмылку, и тогда мы снова перейдем на человеческий язык.
Кэтрин отвернулась, не будучи до конца уверенной, подобает ли приличной девушке открыто рассмеяться.
— Я прекрасно вижу, что вы обо мне думаете, — мрачно заметил Тилни. — И завтра я стану лишь еще одной скучной страничкой в вашем дневнике.
— В моем дневнике!
— Да, и мне доподлинно известно, что вы там напишите: «Пятница. Ходила на бал в пестром платье с голубой отделкой и в черных туфлях — выглядела здорово; очень утомил какой-то любопытный недотепа, с которым пришлось танцевать и выслушивать его бредни».
— Поверьте, ничего такого я не напишу.
— Сказать, что вам действительно следует написать?
— Извольте.
— «Весь вечер я протанцевала с приятным молодым человеком, которого представил мистер Кинг; мы славно поговорили — он просто душка. Надеюсь, мы с ним познакомимся поближе». Вот, мадам, что я хотел бы увидеть в вашем дневнике.
— А может, у меня его нет.
— Тогда, возможно, вас нет сейчас и в этой комнате, а я не сижу рядом. Усомниться в этих вещах равносильно. Вы не ведете дневник! А как же ваши кузины узнают о приключениях в Бате, если у вас его нет? Как вы сумеете удержать в голове все любезности и комплименты, если не будете каждый вечер из записывать? Как упомнить свои наряды, цвет лица и милый локон, если не опишите все в подробностях, если забросите дневник? Дорогая моя, кое-что я все-таки знаю о женщинах, вы уж поверьте; именно очаровательная женская привычка скрупулезно вести дневник и породила достаточно легкомысленный, но все же такой приятный стиль в литературе. Никто не станет спорить с тем, что талант писать забавные письма присущ именно женщинам. Возможно, сказываются и какие-то природные задатки, но я уверен, причиной успеха в большинстве случаев становиться именно привычка вести дневники.
— Иногда я размышляла, — задумчиво произнесла Кэтрин, — неужели дамы пишут письма гораздо интереснее, чем мужчины. И вы знаете, сдается мне, что первенство не всегда было нашим.
— Насколько я могу судить, обычно женский эпистолярный стиль безупречен, если не считать трех позиций.
— И каких же?
— Отсутствие предмета описания, тотальное невнимание к знакам препинания и часто хромающая грамматика.
— Да что вы говорите! Не очень-то вы нас жалуете.
— Ну, хорошо, отказываюсь от слов, что женщины пишут письма лучше мужчин, а также лучше поют дуэтом и лучше рисуют пейзажи. В каждом вопросе, где основой суждения служит вкус, безупречность практически поровну делится между обоими полами.
Их беседу прервала миссис Аллен:
— Дорогая Кэтрин, — начала она, — будь так добра, вынь эту булавку у меня из рукава; боюсь, она уже и так прорвала дыру. Будет очень жаль платья, если так оно и есть, — это мое любимое, хоть и отдала я за него по девять шиллингов за ярд.
