Да… (Я сейчас выскажу крамольную мысль: американцы потому не избрали Хиллари Клинтон, что ещё не созрели для того, чтобы ими правила женщина).
Ну а земля Бранденбург, старинное ядро Пруссии, подготавливала свои пионерства. Наш Потсдамский университет переписывал все обращения таким образом, чтобы все титулы были только в женской форме: господин докторша и господин доцентша.
– Господин докторша! – заливалась Людмила. – Ой, не могу, ха-ха-ха!
Это был замечательный вечер!
Неужели мы могли беззаботно смеяться?
Разучились!
Схватываемся из-за всякого пустяка. Из-за подзаголовка в газете: «Бывшему канцлеру Шредеру исполнилось 70, но он не поумнел».
– За что же его так? – вскидывалась Людмила. – За то, что выступил в защиту Путина?
Глаза – колючие.
Дальше больше:
Гизи, глава левых, заявил, что присоединение Крыма – дело решённое, и с этим все вскоре смирятся. Вопрос только в том, вопрос к госпоже Меркель, почему Европа молчала, когда Турция ополовинила Кипр? Потому что Турция, в отличие от России, член НАТО? «Всё, что НАТО и ЕС могли сделать неправильно, они сделали неправильно», – заключил Гизи.
И в таком духе – все дни напролёт по радио, теле, в интернете, на улицах, в гостях… голова пухла.
Длинный сегодня был день. Домой не хотелось.
Пойду-ка пройдусь.
Я сошёл не на своей остановке, шёл, шёл и оказался на кладбище. Оно усыпано бурыми листьями.
Я не хочу, чтобы на моей могиле было надгробие. Я хочу, чтобы меня – когда придёт время – похоронили анонимно.
Людмила не выносит таких разговоров.
И на кладбище – ни ногой. А я здесь охотно брожу. Здесь тихо, покой. Для них – вечный.
Я, Ганс Иоахим Мартин Рудольф, родившийся 30 мая 1930 года,
в прошлом доцент Свободного Берлинского университета –
не награждённый ни какими-либо медалями Федеративной республики
Германия, ни какими-либо другими заслуженными или выслуженными орденами и знаками почёта – умер в четверг 13 марта 2014 года.
Панихиды не будет, так как смерть не является причиной для празднования. Выражения сочувствия не нужны,
так как я сам не смогу их выслушать. К сожалению.
Ведь они мне были бы очень интересны.
Это объявление о смерти я нашёл в нагрудном кармане своего пальто. Надел сегодня вместо куртки пальто. В кармане шуршало что-то, думал, квитанция старая. А это объявление такое. Не знаю, зачем я его вырезал из газеты, зачем в карман положил. 2 года и 8 месяцев оно лежало в кармане. И столько же времени пальто провисело в шкафу. Прошлой зимой я его не надевал?
Этого человека я не знал.
Мне его юмор понравился.
Нам тогда не до юмора было. Во всяком случае, мне. Обстановка тогда была дай боже. Ситуация накалялась. США и ЕС грозили России изоляцией. Обама самолично про меры против России говорил. Про список русских политиков и бизнесменов, которым на полгода запрещался въезд в США.
А Людмила… хмыкала:
– Ой, напугал.
Я укорял её в легкомыслии. Она удивлялась:
– Но как же без юмора? Без юмора пропадём. Народ у нас весёлый, живо отреагировал. Вот например:
«В нашем магазине Обаму не обслуживают»; «На нашей заправке бензин Обаме не отпускаем».
И так далее.
Меня это злило. Я их русского юмора не понимал.
Меня бесило это их «авось пронесёт».
