– Раз ты так проницателен и столь вежлив в своих просьбах, не могу тебе отказать, – довольно легко согласился Злорадство и протянул мне газету.
Казалось бы, в современном мире уже должен был пропасть этот источник информации, но он жил и процветал благодаря его аудитории, которая состояла из доверчивых бабушек и Злорадства. Особенностью данной газеты была многопрофильность. В ней можно было найти все, от рецептов от поноса на основе скипидара до перечня любовниц эскимосского принца, и конечно же, несколько новостей, которые должны были повергнуть в шок доверчивых дам преклонного возраста. На первом листе одна из срочных и горячих новостей была несколько раз обведена красным карандашом.
– Вчера вечером в ресторанном комплексе на северо-западе Москвы, – начал читать я вслух, – от сердечного приступа скончался Свиридов Артем Андреевич, в узких криминальных кругах известный как Сивка. – Я оторвался от чтения. – Ну и что? Меня можно назвать главным свидетелем этого происшествия.
– Ты читай-читай, – потыкал гость пальцем в сторону обведенной статьи.
– К моменту приезда скорой тело умершего не подавало признаков жизни, поэтому было доставлено в ближайший морг на вскрытие. Сегодня утром тело пропало, – я остановился.
– Что, уже интереснее, да? – злорадствовал Злорадство. – Читай-читай, дальше – лучше.
– Было установлено, что охранник, находящийся на посту, заснул, камеры наблюдения засняли, как из морга выходил обнаженный мужчина, по комплекции схожий со Свиридовым. На данный момент ведется допрос охранника и экипажа скорой помощи, установившего смерть. Ведется розыск Свиридова. Если вы обладаете какой-либо информацией, просим обращаться по телефонам…
Дальше читать не было смысла, я ничего не понимал, потому что лично видел, как он умер.
– Это бред какой-то. Может, желтая пресса развлекается ради рейтингов? – поднял я взгляд от газеты.
– Нет, уже по всем каналам свистят о том, как труп встал и убежал, причем убежал так, что его найти никто не может. Понимаешь? Никто не может найти пятидесятилетнего голого мужика, – последнее предложение он произнес ироничным тоном с не менее ироничной улыбкой. Создавалось ощущение, что ему даже доставляла некое удовольствие данная новость. Позволяла позлорадствовать.
– Ничего не понимаю, мне собственноручно пришлось… – запнулся я на секунду. – Стоп! Устранял-то его Скука.
– О как, это уже интересно, осталось убедить в этом весь белый свет, и считай, с тебя обвинения сняты, – то ли злорадствовал, то ли действительно был рад новой информации мой собеседник.
– Ты уже сообщил комиссарам?
– Пока нет, но думаю, они уже в курсе, просто проверяют достоверность или находятся в легком шоке. Такого на моей памяти точно не было. Симулировать смерть кукла не может, у нее мозгов на это не хватит.
– Так что мне теперь делать-то? Идти в контору доложиться? – я действительно не понимал, что должен сделать. Формально в моем поведении не было ничего криминального, не говоря уж о том, что зачистку-то совершил Скука.
– Не предусмотрено инструкций, что ты должен доложить о смерти куклы, если она была устранена в присутствии патруля. Но в контору бы я на твоем месте явился, все-таки дело касается тебя, лучше сейчас не пропадать и быть на виду.
– Почему сразу ко мне поехал? – спросил я Злорадство, понимая, что он был не обязан это делать, да и не его это тема, переживать за кого-либо.
