Уходили они тоже вместе: Юрчика забирали в нейрохирургию, а Сашу выписывали. Я хорошо помню его в тот день, он сидел на кровати освещённый солнцем, улыбающийся, одетый в гражданское, будто сам к себе пришёл посетителем.
Да, так Володя включает телевизор. На одном канале на сцене юродствует хитрец, перед сценой сидят простые люди и от души веселятся. На другом ведущий с ледяной скорбью вещает о том, что уже давно изобретены и продолжают изобретаться альтернативные источники энергии, но в мире существует некая сила (пришельцы не исключаются), которая тщательно отслеживает этот процесс, внося в него коррективы – например, устраняет изобретателей. Можно подумать, что если, наконец, появится такой источник, то люди перед сценой перестанут быть простыми, а хитрец начнёт их уважать. На третьем показывают отечественный сериал, в котором чувствуется неплохой бюджет, но, честное слово, неловко смотреть про XIX век, в котором почти все благородные дамы были бы уместны в роли ведущих МУЗтв даже без перемены костюма, а почти все благородные кавалеры кажутся менеджерами сомнительной фирмы.
Пётр берёт электрический чайник, на всякий случай спрашивает, все ли будут чай, выключает с общего согласия телевизор и идёт за водой, а мы начинаем готовить чашки. Всё необходимое стоит у меня на тумбочке, и тумбочку эту стоит помянуть добрым словом. В ней четыре уровня: два это внутренние ящики, третий это собственно поверхность, а четвёртый приподнят над третьим на маленьком шесте, что даёт ему возможность вращаться. В тумбочке находится всё то, что мы носим с собой по больничной жизни.
Чай должен быть крепким, горячим и сладким. Чтобы соблюсти этот принцип, я кладу в чашку три куска сахара и пакетик чая с бергамотом, который останется на всё время чаепития. А тут и вода поспела. Пётр обходит каждого с кипятильником, и начинается самое хорошее время – время рассказов. Главный рассказчик у нас Пётр, а мы располагаемся вкруг него, будто солдаты у костра после дневного перехода. Горит длинная белая лампа, сообщая предметам и лицам загадочные тени, Пётр со своим лукавым видом рассказывает случай из армейской жизни, потом о зимних повадках волков, и столько покоя сейчас в нашем маленьком замкнутом мире, что по душе разливается тепло. Я, как солдат на фронте, уверен, что самое главное это закончить войну, и жизнь будет просто замечательной. Солдату и в голову не придёт, что настоящие проблемы начнутся именно в мирной жизни. Иногда в рассказ врубается Витя, как одинокий рыцарь в полчища сарацин. Я слушаю, попиваю горячий сладкий чаёк, смотрю в окно. Над огромным городом восходит огромная луна бледно-золотого оттенка.
Времени 21.45.
Сейчас будет вечерний обход, и дежурный врач спросит, на что жалуемся и не надо ли кому обезболивающий укол. Потом придёт дежурная сестра, чтобы исполнить назначения Олега Павловича. Потом впереди будет только ночь. И я начинаю ждать утра.
БИБЛИЯ ДЛЯ ДЕТЕЙ
За окном рассвет, перед окном подоконник, на подоконнике мои книги. Они пока все тёмные и одинаковые, как лица людей, едущих утром в метро, но за каждым из них своя судьба. Книг много, но сейчас меня интересуют «Страсти Христовы». Я на всякий случай изменил до неузнаваемости имя автора, но если какое-то сходство всё же останется, спешу заявить, что оно случайное и ненамеренное. Итак, назовём его Строгов. На обложке голова Христа из фильма Мэла Гибсона. Смотрели? Хороший фильм, в нём чувствуется удачный мистический фон, напряжённость сцен, солидный бюджет. Нет только одного – объяснения величия жертвы Христовой, ответа на вопрос, зачем Он добровольно шёл на Голгофу через земной ад людской жестокости и непонимания?
