– Я всё себе представляю, но у меня нет слов, чтобы рассказать.
– А у меня есть слова, но нет полного понимания, как это все происходит.
Пилот потянулся приобнять парнишку, но спохватился и продолжил:
– Существует такая наука – квантовая физика. Она пытается описать крохотные частицы энергии – их суперпозиции и запутанность, неопределенность, нелинейность времени и много чего еще. Однако она не признает Эфир, где все эти частицы обитают. – Пилот перевел дух, взглянул на Веньку, тот слушал отрешенно, закинув голову кверху и глядя в небесную гладь. – Ты станешь мгновенной текучей энергией, которая моментально перемещается в космосе, а точнее – в Эфире.
– Те ученые дядьки почему-то называют его темной материей. А он не светлый и не темный, он – ясный.
– Он – сквозная материя, прозрачная, как пустота… между молекулами воды.
– Прозрачный, как сквозняк.
– Знаешь, частицы, которые будут составлять тебя как индивидуальное существо, связаны кодом-символом. Мне один медведь рассказывал…
– Медведь? Вот смех-то!
– Угу, не простой такой медведь…
– Что, тоже золотой?
«Глядите-ка, еще ехидничает», – подумал Пилот и ответил:
– Если вдуматься, то да, изначально был золотой…
– Не хотел тебя обрывать. Что-то про код ты сказал.
– Завитки энергии, которые принято называть квантовыми частицами, будут связаны единым кодом, воплощенном в твоем персональном символе. Символ этот – он как душа у человека. Если частицы, составляющие тебя, будут разделять космические расстояния, они не утратят постоянную неразрывную связь между собой. Ты будешь оставаться единым существом. Пусть даже твои части разбредутся по разным уголкам Вселенной. А захочешь – и в один миг соберешься в кучку в одном месте. Будешь выглядеть как сияющая золотая сфера. Или не золотая… Как я понял, свой внешний вид определяет сама сфера.
– Здорово… Я так себе и представляю, а у тебя объяснять получается.
– Слов у меня в запасе больше, чем знаний… – Пилот усмехнулся. – Зато у меня есть для тебя вот это.
Пилот достал из кармана крестик.
– Раз уж тебе уготовано быть золотым мальчиком, то и крестик надо золотой. Цепочки нет, я его не носил. Хранил в столе.
Венька хмыкнул.
– Чисто крестоносец буду!
– Знаешь, есть такой Храм Яслей[6] в Вифлееме. А в окрестностях храма – лавки с освященными в нем атрибутами веры.
– Крестик, который ты с себя снял, другой был.
– Верно, тот был православный. А этот – крест рыцарей-странников, тамплиеров. Вот, возьми.
Мальчик протянул руку. Крестик в его ладони засиял.
– Ты не огорчайся, но он не очень-то золотой. Но я буду его держать в руке, и часть его станет мной. И тогда часть тебя тоже станет мной, потому что ты с ним что-то делал и присутствуешь в нем.
– Я медитировал, чтобы передать ему свою энергию.
– Буду вспоминать тебя… – Светлые глаза пацана заглянули в глаза Пилота, и он невольно весь подобрался, подтянулся, как струна; с бешеной скоростью в его сознании закружились, понеслись картинки, они закручивались, как стружки от сверла, и разлетались по сторонам.
– Не бойся. Я теперь так вижу. – Веня отвел взгляд.
Пилот выдохнул, медленно расслабляясь. Сила, которая его вздернула, отпустила…
– Ты увидишь Будду. – Пилот нервно улыбнулся. – Шутка…
– Не увижу, – серьезно ответил Веня.
– Поверь, вполне возможно, ведь в шутке присутствует…
Веня отмахнулся:
– Это он меня увидит.
– Правда? – Пилот широко распахнул глаза – он иногда поражался своей наивности. – Вот бы и мне…
