Новичкам везет - страница 10

По понедельникам, отведя детей, Кейт и Кэролайн стали встречаться за чашечкой кофе. Понедельник – день тяжелый, после выходных так и жди какой-нибудь катастрофы: то завтрак дома забудешь, то чистую одежду не найдешь, а то и вовсе проспишь. Тем важнее в конце концов добраться до кафе и встретить дружеский взгляд товарища по несчастью.

Они дружат уже много лет, хотя дети пошли в разные школы. Очень важно, что кто-то знает тебя как облупленную, не забудет ни про день рождения, ни про День матери, не то что мужья и дети. И плечо подставит, когда у ребенка проблемы и нужно принять трудное решение. Жена жены – как они в шутку друг друга называли, третья ножка трехногой табуретки, невидимая глазу подпорка многих браков. Когда Кейт разошлась с мужем – Робин только-только пошла в пятый класс, – связь между ними стала еще сильнее. А когда полтора года назад после обычной диспансеризации Кейт позвонила Кэролайн, той хватило трех секунд, чтобы сообразить: что-то случилось.

С тех пор они звонили друг другу раз тысячу, не меньше. Они выработали что-то вроде условного кода. Кейт как-то проговорилась, что устает от звонков знакомых и родных еще сильнее, чем от химиотерапии – каждому хочется во всех подробностях обсудить, как протекает лечение. Пришлось разработать систему. Кэролайн звонила и говорила всего-навсего: «От одного до десяти», и Кейт выбирала число. «Один» – и Кэролайн бросалась к машине и спешила к подруге. «Пять» – расскажи что-нибудь интересненькое, надо отвлечься, и Кэролайн рассказывала о только что полученной книжной новинке, обсуждала дела Робин или докладывала о новой пассии Брэда. «Девять» – и разговор мог длиться не больше двух минут, но Кейт вешала трубку с ощущением, пусть недолгим, заряда здоровья.

Смешно, что теперь, когда у Кейт полная ремиссия, и даже волосы отросли, густые и блестящие, звонки все равно работают по тому же принципу «от одного до десяти», только теперь Кейт звонит Кэролайн, от которой ушел Джек.

– От одного до десяти.

– Четыре с половиной, – ответила Кэролайн.

– Все еще сердишься из-за моего задания?

– Дом стал похож на склад, – рассмеялась Кэролайн. – А ты чего хотела?

Кейт помолчала в трубку.

– Нет, – продолжала Кэролайн. – Правильная была мысль.

– Тогда хорошо. Но ты знаешь, совсем не обязательно все делать самой.

– Знаю.

Кэролайн повесила трубку и вернулась в гостиную. Пустые полки слева от камина сияли белизной. Кэролайн достала из сумочки гладкий черный голыш, который ей вручила в тот вечер Кейт. Она положила камешек на среднюю полку, и он замер там – маленький, темный, неподвижный, знаменуя собой то, чего там не было.

На следующий день перед работой Кэролайн отправилась в бассейн: ей хотелось чего-то простого, чистого и голубого. Она мечтала о перемене – уйти бы от громкоголосого и шумного мира в приглушенный, совсем тихий. В ногах пульсирует жизнь – оттолкнуться от стенки, и вперед, сквозь нежное касание воды, пока не вспомнишь, что нужно вздохнуть, и не вынырнешь на поверхность.

Когда Кейт заболела, бассейн стал убежищем Кэролайн: в нем можно было спрятаться от хаоса и запаха больницы. Ни о чем не надо думать, вода – воздух, вода – воздух, быстрый вздох, а потом и лицо, и мысли снова медленно погружаются в глубину и тишину. Она плавала все дольше и дольше, откладывая момент возвращения в обыденный мир. Ей случалось даже опаздывать к ужину, и это на удивление мало ее беспокоило. Тут был даже предмет особой гордости – выяснилось, что Брэд и Джек вполне способны сами приготовить что-нибудь на скорую руку, и Кэролайн, делая вид, что радуется их самостоятельности, на самом деле просто вздохнула с облегчением.