— Мангус! Мангус! — и бросился прочь.
Когда на охоту выходят Пожиратели душ, от оружия спасения нет. Остается лишь бежать со всех ног, умоляя Аллаха только об одном: чтобы те, кто убегает рядом с тобой, оказались менее проворными…
Ничего не соображая от страха, Мустафа не заметил, как наперерез ему метнулся тот самый гяур, которого они казнили лютой смертью. Впрочем, даже если б и увидел — это ничего бы не изменило. Испугаться еще сильнее татарин просто не мог.
Прыжок, разворот, удар… Острая сталь молнией полоснула людолова по горлу, — и несчастливый жених, захлебываясь кровью, упал на землю. Сделав красавицу Гюльнару вдовой второй раз…
* * *
Заполошный вопль дозорного поднял на ноги весь лагерь. И хоть не многие расслышали сквозь сон, что именно кричал Мустафа — благодаря свету от ярко полыхнувшего костра — Злого Духа увидели все.
Предрассветный туман, обычный для здешних мест, особенно в это время года, сейчас казался зловещими клубами дыма, сочащимися сквозь трещины в земле прямо из раскаленной Преисподней. Как бы даже серой потянуло… А от туда, из бурлящих облаков пара не касаясь земли и источая леденящий ужас, к ним приближалось истинное исчадие ада — ифрит. Безголовый всадник на безногом скакуне…
— Шайтан! Шайтан!
Вопя во все горло, суеверные татарины оставались на месте и не разбегались в ужасе, только из-за привычки подчиняться приказам. А их молодой господин, похоже, страха не ведал.
— Аллаху Акбар! — воинственно воскликнул Сафар-бей, слегка осипшим и немного дрожащим от возбуждения голосом. — Злой дух! Именем Аллаха и пророка его Мухаммеда, заклинаю тебя! Сгинь! Пропади! Наши души не станут твоей пищей!
Всадник молчал, только лошадь вскинула голову, как бы прислушиваясь к голосу человека. И если б эфенди продолжал говорить, а еще лучше — начал читать Бакару [2-я сура Корана], то воины его успели бы опомниться и набраться мужества. Но, молодость и горячность подвели татарина. Решив, что Злому духу не достаточно одних слов, юный бек тоже потащил из сагайдака лук.
Гуюк-мурза на день совершеннолетия сына подарил ему не простое оружие, а сделанное на заказ. С начертанным на нем изречением из Аль-Корана. "Сражайтесь с ними, пока не исчезнет искушение…», придающими стрелам мощь, смертоносную не только для людей, но и для слуг Иблиса. Вот за этот лук Сафар-бей и схватился.
Однако, даже заговоренные стрелы не причинили ифриту никакого вреда. Может, поэтому рука молодого бека дрогнула, и очередной выстрел пришелся не в наездника, а черкнул по крупу лошадь. В то же мгновение неспешно бредущий к людям «Безногий скакун демона» вскинулся и, подстегнутый болью, не разбирая дороги, рванулся вперед. Прямиком на лагерь ордынцев.
Ошалевшие спросонья и не менее изумленные тем, что кошмар продолжается наяву, татары завыли, словно раненные звери, и, погоняемые смертельным ужасом, бросились наутек. Куда глаза глядели. а ноги несли… Совершенно позабыв о дисциплине и оставляя своего повелителя сам на сам с разъяренным Иблисом. Кто думает о казни, когда Смерть смотрит прямо в глаза. И не благородная, возвышенная смерть воина, которой будут гордиться твои потомки, а душа героя вступит под прохладную сень Джан-на-ата. Такая гибель — честь и награда. Но кто настолько безумен, чтоб не ужаснуться пылающих огнем, кровавых глазниц мангусов, Пожирателей душ… Потому что после не будет ни Рая, ни Ада.
