Новое рабство - страница 6

Антон в своё время был назначен на военке (так студенты называли военную кафедру) командиром своего взвода, то есть группы, и хуже того, ещё и командиром всего потока. Там откомандовал на утреннем построении, на строевой подготовке, вот тебе и вся ответственность. Здесь же надо план давать Родине, быть, как говорят в местах не столь отдалённых, «сукой» у начальства. Отвечать за реальные самоволки студентов. За их пьянки, в конце концов. Подавать своим самоотверженным и ударным трудом пример коллективу. Постоянно быть между молотом и наковальней.

– Предлагаю перейти к голосованию, – продолжал Прокопченко. – Кто за? Кто против? Единогласно. Поздравляю тебя, Абакумов!

Но тот невесело посмотрел на преподавателя и про себя подумал: «Да пошли вы куда подальше, Пётр Владимирович, со своими поздравлениями! Хотя что на вас обижаться. Вы же не сами придумали выдвинуть меня в дерьмо. За вас было кому подумать над таким «замечательным» предложением. Сами такой же подневольный человек. Над вами приказчиков хватает. Может, вам ещё хуже, чем мне, а вы должны щёки побольше других надувать перед студентами. Ах да. Надо же что-то ответить, Пётр Владимирович, на ваше поздравление. Мне же с вами как-никак предстоит работать вместе. Поругаться мы всегда успеем».

– Спасибо! – коротко сказал теперь уже комсорг бригады.

Когда собрание и линейка в одном флаконе закончились, к новоиспечённому начальству подошёл Иван Громов и, похлопав его по плечу, нарочито весело сказал:

– Ну, Тоха, теперь ты у нас большой начальник. Поздравляю!

– Да ну тебя! Нашёл с чем поздравлять. С тем, что у меня покоя будет меньше вашего? Тут за себя не хочется отвечать, так ещё и за вас придётся. Велика радость. Ну прям всю жизнь мечтал покой потерять.

– Не дрейфь! Прорвёмся! Если что, поможем и поддержим! Постараемся тебя не подводить.

– Поддержатели! Неподводители! Сами не залетайте, уже какая-то помощь от вас будет. Посмотрю, как вы умеете поддерживать. Поживём – увидим. Хочется, чтобы никому не пришлось придерживать камень за пазухой для своего «любимого» комсорга. Не все любят подчиняться такому же студенту, как и он сам. Многие будут думать, что этот не своё на себя берёт.

Другие тоже стали ручаться в своей поддержке:

– Да мы всегда за тебя!

– Да ты же нас знаешь!

– Да мы тебя никогда не подведём!

Подошёл бригадир и сказал:

– Ну что, Абакумов. Подавай команду идти всем получать фартуки, – деловито произнёс Прокопченко.

«Вот и началось», – невесело подумал новоиспечённый комсорг.

Получив фартуки, связав как надо их лямки и повесив себе на плечи, все не спеша толпой отправились на выделенное для работ хлопковое поле. Отправились пешком, а это означало, что оно находится недалеко. Минут через десять бригада уже была на месте.

Вот оно, хлопковое поле. Белое и бескрайнее, со своеобразным запахом. Красота и только. Вот оно, единение с природой. Живи природой. Дыши природой. Хорошо ведь работать на свежем воздухе, на огромном поле… Так может думать неопытный новичок в сборе хлопка, но только не хлопкороб, который уже много раз собирал хлопок своими руками. В этой главе будет описан нелёгкий труд этих самых тружеников. Пожалуй, кому-то глава покажется скучной, но без неё не будут до конца понятны дальнейшие события этого повествования. Если же кому интересно узнать, как производилась уборка урожая белого золота, то советую её почитать. Итак, поехали.