– Ты че здесь делаешь?! – Тут же накинулась, закрывая дверь. Мысль – мимо, Дима слишком тяжелый, я не переброшу его через периллу.
– Я рад, что ты мне рада. Как здорово, что мы здесь все рады, – он то ли прикидывался дурачком, то ли держал меня за дурочку. А оценивающий взгляд уже упал на тонкое одеяло, которое я всеми силами на себе держала, так и не успев из него соорудить что-то удобное и держащееся.
– Смирнов. – Угрожающе.
– Да ты прикинь, замок сломался на двери. А парней отвлекать не хотелось. Они уже свалили на горнолыжку.
Я машинально взглянула на время. Одиннадцать утра. Я все проспала. Хотя, если девочки мне не звонили, не писали и не стучали в дверь, значит, МЫ все просрали. Первый день, а мы дрыхнем до обеда. Вот это отдых!
– Вообще-то, у двери есть телефон, – я поджала губы, – ты мог позвонить администратору.
Отмахнулся.
– Да там цифр много. Еще читать что-то. Нахрена, когда мне всегда можешь помочь ты. Оградки здесь маленькие.
– Ты совсем дебил? Я, вообще-то, здесь сплю… – хотела добавить «голая», но не решила травить его больную фантазию. – Не полностью одетая для таких случаев…
– Да? – Заинтересованно взглянул на мою грудь, и я еще усиленнее стала прикрывать ее одеялом. Но голые плечи уже выдавали меня и мое плачевное положение. – Ты хотя бы в трусиках?
Мои уши покраснели так, что почти отвалились. От возмущения, кажется, воздуха в груди стало слишком много.
– Идиот! Бабник хренов! Козлина! – Я стала почти пинками его выталкивать из своего номера. – Так бы и признался, что нашел отличный повод попялиться на меня!
Он под моим давлением стал отступать, но это все равно было похоже на картину «Слон и Моська».
– Эй! Да все! Мелкая!
Я била, куда получится.
– Спасибо, что выручила! С меня… что-нибудь с меня! – Быстро проговорил и выскочил из номера, оставляя меня пылать, как разожженный и брошенный в лесу костер. Еще чуть-чуть, и я разгорюсь так, что подомну под себя ВЕСЬ этот лес.
– Мы тебя вчера не нашли, Кать, – мы сидели у Олеськи.
Точнее, я пришла и вытащила этих клуш из постелей. В итоге мы имеем раздраженную меня, которая надеется, что зеленый чай успокаивает, и двух заспанных девушек, еще клюющих носами. Олеся вообще еще в ночнушке и была такой опухшей, будто ее заколдовал болотный монстр.
А время почти двенадцать!
– Что это такое, я спрашиваю? – выстукивала ногой.
– Да не злись ты… – зевала Наташка. – Мы тебя после массажа искали, потом девушка сказала, что ты в номер ушла. А там по пути… в общем, встретили Егора с пацанами, и он предложил с ними посидеть в баре на первом этаже. Олеська не смогла устоять, а когда мы к тебе заглянули, ты уже спала. Решили не будить.
– И так понимаю, вернулись вы поздно… – в моем голосе проявились какие-то материнские, угрожающие нотки.
– Ну прости, прости! Мы знаем, что собирались утром покататься, – взвыла Олеся, – но я как его увидела, все поплыло… дальше ниче не помню.
– А я тебе напомню, – с готовностью произнесла Ната, залезая в телефон.
Олеська почувствовала неладное и бросилась к ней, да так проворно, словно у нее нет похмелья:
– Не надо! Удали! Я не хочу это видеть!
– А мы, что ли, хотели? – мрачно произнесла, но телефон положила в карман. Затем состроила глупое лицо, сложив губы уточкой и пародируя, видимо, Олеську вчерашней ночью: – Егор, ты такой красивый, ой Егорушка, а у тебя есть девушка? Егорушка, ха-ха, какой же ты смешной!
