Дарина чувствовала, что за строгостью скрывается нечто большее. Женским сердцем слышала, наставник неравнодушен к ней. Поначалу это беспокоило, но быстро пришло понимание, что он способен контролировать свои эмоции.
Алексей приезжал пару раз в неделю. Привозил немудрёные продукты, прочее необходимое и подзаряженные телефоны Баюну, которые специально для этого попеременно забирал. Он рассказывал, что происходит в городе и его окрестностях.
Дарина с инструктором нередко слышали гул летающих самолётов и отзвуки стрельбы из орудий и реактивных установок.
Там уже шла настоящая война.
Каждый день приближал девушку к ней. С каждым часом близилось время отправки туда, где стреляют, где смерть и горе.
Ей было страшно.
Когда до окончания курса осталось два дня, Алексей привёз троих парней. Они смотрели на Дарину, как на какого-то зверька в зоопарке. С одной стороны, такое внимание льстило, а с другой ― раздражало. Успокаивало, что с новичками пересекалась только утром и вечером. Те пока зубрили теорию и приняли на себя обязанности по готовке пищи, уборке территории, мойке посуды.
Наконец, час икс настал. Приехал Алексей.
Сердце девушки застучало как сумасшедшее. Она стояла, не решаясь приблизиться к машине.
Подошёл Баюн, протянул гитару.
– Ты ведь так и не сыграла за всё это время, ― сказал он. ― Давай, хотя бы перед отъездом что-нибудь сбацай.
Дарина устроилась на поваленном старом трухлявом столбе, провела пальцами по струнам хорошо сохранившейся в этих условиях гитары, чуть настроила, замерла на несколько секунд и заиграла испанскую мелодию ― волнующую, зовущую в эпоху шпаг и дуэлей, плащей и кинжалов, благородных кабальеро и страстных, очаровательных сеньорит…
Последние аккорды стихли. Она сидела, замерев, будто пытаясь расслышать только что звучавшую композицию.
Алексей и Баюн с чувством и признательностью несколько раз хлопнули в ладоши.
– Класс! Молодец, Кармен. Слушал бы и слушал, ― воодушевлённо произнёс Алексей.
Дарина благодарно улыбнулась. Отложила гитару, поднялась, повесила вновь винтовку на плечо, посерьёзнела.
К ней приблизился инструктор.
– Я уже говорил, ты будешь вторым номером снайперу в группе Обормота.
Девушка кивнула.
Баюн легко пожал ей руку, задержал в своей жёсткой крепкой ладони, проникновенно глянул и сказал тихо:
– Меня Денис зовут. Не вздумай умирать. Слышишь? После войны я найду тебя.
Она опять кивнула, поправила ремень СВД на узком плече, укрытым лохматым камуфляжем, и решительно пошла к автомобилю.
Диего
«11. днём и ночью ходят они кругом по стенам его;
злодеяния и бедствие посреди его;
12. посреди его пагуба; обман и коварство не
сходят с улиц его…»
Псалтирь 54:11,12
Мимо прошел паренёк с зелёной эмалированной кастрюлей на голове. Импровизированная каска крепилась ремешком, протянутым от ручек к подбородку. Лицо закрыто балаклавой, глаза в вырезах материи серьезные. В другое время Радим отпустил бы шутку, но сегодня настроение у всех паршивее некуда.
– Чувак с дуршлагом вместо шлема смотрелся круче, ― сказал Андрей, пританцовывая от холода.
Не такой уж сильный мороз, но если долго стоять на одном месте, пальцы ног деревенеют. Ночью будет еще хуже.
– Видать, не хватало денег, стащил у мамки на кухне, что подошло по размеру, ― продолжил он. ― Голову надо прятать, «Беркут» трощит черепа, как орешки.
– А твой дуршлаг где? По дороге потерял? ― спросил паренёк, на голове которого сидела оранжевая строительная каска с наклеечкой «Зека ― на нары». Кажется, его звали Сергей, или как-то иначе. Радим забыл его имя, как только услышал.
