Новые идеи в философии. Сборник номер 8 - страница 3

. Много серьезнее возражения Зигварта, который указывает на то, что всем отличающимся друг от друга психическим актам должны соответствовать вполне определенные физические или химические процессы; тут мы, действительно, подходим к пункту принципиальной важности, который один может решить судьбу параллелизма. Указанием на отдельные факты здесь ничего не поделаешь. Если же Зигварт развивает далее свою мысль в том смысле, что логические законы, по которым мы мыслим, должны были бы совпадать с законами, по которым происходят перемещения атомов в мозговой субстанции, и что такое совпадение логических и физических законов является нелепостью9, то мне кажется, что перед такой формулировкой параллелизм не совсем беззащитен. Разумеется, совпадение логических и физических законов невозможно, но действительно ли оно вытекает из параллелизма? Его приверженцы могли бы указать на то, что позволительно говорить только о параллелизме естественных законов – психических и физических, и что именно логика требует разделения психологической, естественной закономерности и закономерности логической, как нормативной. Но раз это разделение сделано, то параллелизм между физическими и чисто психологическими законами вполне мыслим, и, во всяком случае, логическое значение душевной жизни, протекающей с естественной необходимостью, так же несравнимо с физическими законами, как и с теми естественными законами, которые управляют самой психикой. Как объединить нормы и естественные законы, – это другой вопрос, несравненно более глубокий, который возникает при всяком понимании душевной жизни, как закономерного бывания, и на который мы не обязаны давать ответа, если ограничиваем проблему чисто естественным процессом явлений. Логические законы параллелизм может совершенно игнорировать.

Так же невозможно – и это тесно связано одно с другим – привлекать единство сознания для доказательства того, что ему ничего не соответствует в физическом мире. Ибо возможна теоретико- познавательная точка зрения, которая строго отделяет от психологического субъекта всеобнимающее сознание, как это сделал, например, Кант, с трансцендентальной апперцепцией, имеющей значение условия всякого бытия, как психического, так и физического. Психологический субъект, который в гносеологическом отношении является объектом, и к которому единство «сознания вообще» относится логически и принципиально совершенно так же, как и ко всякому иному объекту, он составляет эмпирически данный предмет психологии, и только с ним связано требование последовательного параллелизма. Нужно, правда, сознаться, что эти затруднения недостаточно приняты во внимание сторонниками параллелизма, и что они вообще неустранимы на почве эмпирической психологии, но они не являются непреодолимыми для гносеологического идеализма, который изъемлет из компетенции психологии как единство сознания, так и нормативную закономерность10.

И все-таки остается несомненным, что не всем различимым составным частям на одной стороне бытия могут соответствовать различимые составные части на другой его стороне, и это делает параллелизм неосуществимым. Но для обнаружения этого придется исходить не столько от психического, сколько от физического бытия – и при том не от тел, как они даны нам в опыте, – и, являясь известными частями нашего организма, интересуют исследователя частных вопросов, связанных с эмпирическим параллелизмом, но от чисто количественно определенного комплекса атомов, заключающегося в понятии телесного мира, так как оно одно сделало невозможным допущение психофизической причинности. Если в телах всякое изменение сводится к движению атомов, и параллельно со всяким из этих изменений должно протекать некоторое изменение в душевной жизни, то, вопервых, с каждым отдельным атомом нужно связывать душевный элемент, и, во-вторых, вследствие этой атомизации душевной жизни, все изменения в психике должны свестись к перемене отношений не изменяющихся психических элементов. Если же это не так, если мы предположим психическое бытие, не поддающееся объяснению при помощи атомистических теорий, тогда не может быть и косвенной необходимой связи между физическими и психическими изменениями в мире, тогда процесс изменения и действования в физической сфере протекает, на самом деле, не параллельно с психическим.