Пэ-Пэ де Жанвье – самый трусливый трус на всём белом свете. Мы с Реми смотрели на него вытаращив глаза. Чтобы он вдруг решился ночью полезть под землю? Интересно, какие ещё сюрпризы готовит нам эта поездка…
– Сам-то я останусь в лагере, – вдруг скороговоркой добавил Пэ-Пэ, осознав, какую жутковатую вещь только что предложил. – Кто-то ведь должен охранять наши продовольственные припасы.
– Ну уж нет, – сказал Реми. – Либо идём все втроём, либо не идёт никто. В конце концов, ведь ты втянул нас в историю с охотой за сокровищами. А теперь хочешь свалить на наши плечи всё самое опасное!
– Ладно, ладно, – сказал Пэ-Пэ. – Но предупреждаю: если что-нибудь случится, моя смерть будет на вашей совести.
Последняя экскурсия по зáмку начиналась в семь часов вечера. Надо было как-то убить долгие предвечерние часы. Мы нашли укромное местечко на берегу, где можно было поставить палатку. Берег здесь мягко закруглялся, образуя нечто вроде естественного пляжа. Пока мальчики купались, я написала новую открытку месье Корусанту – рассказала ему о наших последних находках и о ночном плане.
Эх, вот бы он был здесь с нами!
Вода была замечательно зелёной, мальчики брызгались и улюлюкали, как целое племя индейцев. Отличная возможность испробовать новый купальник. Я забралась в палатку, надела его и тоже побежала к реке.
– Пэ-Пэ, – шепнул Реми, – надеюсь, ты не ошибся.
С приближением ночи зáмок Амбуаз приобрёл мрачноватый вид. Свет, проникавший сквозь цветные стёкла, отбрасывал на пол ромбики цвета крови, и я, поёжившись, вспомнила о тех несчастных, которых в назидание остальным повесили на балконе зáмка. А что сделают с нами, если мы попадёмся?
Пристроившись к группе немецких туристов, мы вынуждены были выслушать заново тот же рассказ, который слушали утром, только на этот раз на иностранном языке. К счастью, экскурсоводу, похоже, не терпелось поскорее закончить рабочий день, поэтому он не заметил, как мы отстали от группы и задержались в покоях короля.
Мы слышали, как шаги постепенно стихли, как закрылись одна за другой двери. Вскоре зáмок совсем опустел, и мы остались одни.
– За дело, – прошептала я, стуча зубами от волнения. – Где может быть этот дурацкий лаз?
Комната, в которой мы находились, когда-то была спальней короля. Прямиком отсюда Франциск I ходил в гости к старому художнику. Но как он это делал? И что, если этот подземный ход – вообще всего лишь легенда? При мысли о том, что теперь нам придётся провести ночь в здешних промозглых залах, я задрожала сильнее прежнего.
Мальчики шарили в углах комнаты. От меня было маловато проку: я стояла и водила туда-сюда лучом фонарика, и мне казалось, что мебель в спальне – это дикие звери, которые сейчас очнутся и на меня накинутся.
И вдруг я прямо подпрыгнула.
– Тихо, слышите? Кто-то постучал в стену!
– Это я постучал, – с раздражением отозвался Пэ-Пэ. – Проверяю, нет ли в стенах пустот.
Вооружившись металлическим штырём, он кружил по комнате и прижимал ухо к каменным стенам, как врач, который прослушивает лёгкие больного.
– Здесь! – наконец крикнул он. – По-моему, тут пустота!
Мы дружно ухватились за края тяжеленной кровати с балдахином, которая занимала почти целую стену, и стали тянуть её на себя. Весила она не меньше тонны или даже двух, и, сколько бы мы ни пыхтели, кровать стояла как прибитая. Наконец последним отчаянным рывком нам удалось её оттащить. За кроватью в каменной стене обнаружилась небольшая деревянная дверца.
