Новый день - страница 8

Ему нравилось подолгу находиться вдали от суеты человеческих поселений и быть избавленным от необходимости постоянного взаимодействия с ними. В то же время он помогал брату и вносил свой вклад в общее дело.

На коротких стоянках между долгими переходами утомлённый Ру нередко наслаждался свободой и умиротворённостью, покоем и легкостью облаков, и всё чаще ему самому хотелось стать хоть немного сопричастным этой красоте.

И тогда он испросил у Отца своего способность влиять на форму белоснежных облаков, которыми так часто любовался.

С того момента Ру на каждом из привалов, а иногда и на ходу, развлекал себя созданием причудливо-прекрасных композиций на безграничном полотне небосвода. Лёгким движением руки он изящно закручивал воздушную материю в разнообразные узоры и фигуры или неспешно собирал по небу разрозненные, едва заметные клочки в одно восхищающее своим масштабом облако.

Так, не спеша, подобно облакам, день за днём бежало время, и Ру продолжал свой размеренный путь, не думая о том, что сможет разделить с кем-то тихую красоту уединения.

В одном из множеств путешествий Ру посчастливилось открыть для себя другую, не знакомую ему прежде сторону человеческой сущности. И, к его изумлению и безграничной радости, в ней угадывалась красота Первородного Света.

Это случилось, когда Ру ждал очередную группу переселенцев. По его расчётам, они должны были добраться до его стоянки к вечеру. Он достаточно хорошо изучил местность вокруг и теперь отдыхал посреди нежно-зелёной поросли у входа в большую пещеру, дожидаясь людей.

Ру по обыкновению увлёкся созданием живописного вида на небосводе, когда совсем случайно заметил на горизонте одинокий силуэт.

Не было сомнений, что это так называемый проводник, который должен был вести переселенцев из лагеря по маршруту, проложенному Ру. Проводники часто разведывали местность, чтобы заранее изучить оставленные для них пометки и лучше ориентироваться в пути, пока соплеменники останавливались на привал. Но сейчас было за полдень, переселенцы во всю должны были идти. А проводник не мог оставить их в дороге.

Всё разъяснилось, когда проводник добрался до Ру, издалека заметив его сиявшую на солнце оранжевую кожу. Он с почтением поклонился сыну Солнца, представился, назвав себя Лейро, и рассказал, что произошло:

– В двух днях пути отсюда, на нас напали дикие звери. Несколько человек погибло, и уцелевшие приняли решение вернуться вместе с ранеными в лагерь. Я же пришёл сообщить тебе об этом несчастье, чтобы ты не дожидался нас и возвращался к брату.

– Скверно, – печально ответил Ру, – места здесь хорошие. Придётся тебе потом вести сюда ещё одну группу.

– Понимаю, но можешь не беспокоиться, я хорошо запомнил дорогу и смогу провести их сюда в одиночку.

– Ты, наверное, устал? Присядь, отдохни.

– С радостью приму твое приглашение.

Лейро аккуратно сел на край нагретого солнцем камня справа от Ру и стал вглядываться в раскинувшееся перед ним разнообразие форм и размеров застывшей на небе белоснежной воздушной материи. Его отвлекло выглянувшее из-за облака солнце. Он зажмурился от яркого света и, улыбаясь, сказал:

– Красиво…

Интересно, кто же их рисует? – немного погодя, добавил Лейро и подозрительно посмотрел на Ру, точно угадав в нём главного художника небосвода.

– Разве это имеет значение? – неторопливо заговорил Ру, – ты всегда волен созерцать то, что тебе действительно по нраву, и совсем неважно, чьими руками оно сделано. Если же вокруг всё не по душе, то попробуй создать что-то своё, необязательно должно получиться. Но пытаясь воплотить собственное представление о прекрасном, ты, возможно, научишься находить красоту и в чужих творениях.