Агнесса признала едва ли половину «населения» сада, а о прочем ей даже не доводилось слышать или читать. К вящему восторгу она обнаружила в глубине сада небольшое озерцо, заполненное ненюфарами, а чуть подальше – застеклённую оранжерею, в которой, собственно, и находилась большая часть незнакомых ей растений.
Рэйвен не препятствовала её похождениям, да и вообще, кажется, задремала, устроившись под развесистой яблоней, в теньке. Солнце стояло там, где ему и полагалось по времени – пара часов пополудни, – и было по-июньски ласковым и тёплым.
Девушка также обратила внимание, что здесь, как и в Пэйлвуде, некоторые цветы «поторопились» распуститься, а другие – те же ландыши, – наоборот, подзадержались.
Это заставило её вспомнить о связи, пролагаемой между друидами и ведьмами, которая оказалась крайне губительна для последних, и с этой тревожной мыслью вернуться к преподавательнице.
– Госпожа Рэйвен, могу я спросить?.. – осторожно поинтересовалась Агнесса, внимательно разглядывая умиротворённое лицо брюнетки, которая лениво покачивалась взад-вперёд в кресле-качалке.
Та, не открывая глаз и не прекращая своего занятия, шевельнула указательным пальцем:
– Ты уже это делаешь. Но продолжай…
Агнесса смущённо хмыкнула, потупилась по привычке, а затем, собравшись с духом, выпалила:
– Это же очень опасно! Ведьмы преследуются по закону, и, если обнаружат безусловное доказательство причастности к этому колдовству – карают строжайше! Даже могут казнить… – в голосе её прорезалась тихая паника, но Джоанна лишь усмехнулась в ответ, храня всё ту же безмятежность:
– Всё так. И что?
Девушка опешила, разжимая пальцы и выпуская цапнутый машинально подол юбки:
– Что значит – «и что»?! Разве вы… не боитесь?
Рэйвен медленно подняла ресницы, останавливая кресло и впериваясь в студентку очень долгим взглядом чёрных глаз. Помолчала какое-то время и равнодушно пожала плечами:
– Нет.
– Но… почему? – растерянно спросила Агнесса.
– По ряду причин, которые тебе знать не положено, – ведьма криво усмехнулась, мягко оттолкнувшись ногой от земли и вновь принимаясь покачиваться.
На какое-то время воцарилась тишина, нарушаемая лишь тихим поскрипыванием лозы, из которой было сплетено кресло Рэйвен, да шелестом листвы.
– А… вы знаете – почему так? – заикнулась Агнесса, когда эта самая тишина стала действовать ей на нервы. – В смысле – почему на ведьм охотятся? Только из-за участия в Друидической войне?
Брюнетка пожала плечами:
– И здесь тоже нет одного ответа… – протянула она рассеянно. – Отчасти тому виной шовинистическое патриархальное общество, корни которого кроются в самом друидизме.
Агнесса опешила слегка:
– Как это?
– Не бывает женщин-друидов, – снисходительно заметила Рэйвен. – Их круги всегда были замкнуты даже для тех из нас, чьё сродство и слияние с Матерью Природой абсолютно неоспоримо. Потому нам… пришлось приспосабливаться? – ведьма выразительно подняла брови. – Воровать у них крупицы знаний, соблазнять – потому что они всё ещё мужчины и достаточно глупы, чтобы вестись на чувственные уловки, выменивать на собственные уникальные таланты – ведь ни один из друидов не был столь же искусен во врачевании, как мы, а жить хотелось всем…
Она глубоко вздохнула, но не тяжело, а, скорее, расслабленно:
– И вот появились мы, как младшая ветвь, по сути, этого природного Искусства. Разумеется, мы не могли не поддержать наших «старших братьев», – в голосе её слышался откровенный сарказм. – О чём впоследствии горько пожалели.
