Новый нуар - страница 3

Поезд выехал из туннеля на метромост, и вагон залил дневной свет. В больших окнах были видны Москва-река и Ленинские горы с остатками снега на бурых склонах. Колокольчиков вышел на «Юго-Западной» и зашагал по улице вдоль забора, за которым была какая-то стройка. Вошел в подъезд и нажал кнопку звонка у одной из квартир на первом этаже.

Здесь жил старенький журналист из газеты «64», у которого по вечерам собиралась компания из шахматного клуба на Гоголевском бульваре. Каким-то образом в нее попала и мама Колокольчикова, которая брала его с собой. Взрослые болтали, выпивали, играли в карты, а Колокольчиков листал книжки, ел салат «Оливье», бродил по квартире.

У журналиста был сын Саша – беззаботный и самоуверенный мужчина лет тридцати. Мама, похоже, была к нему неравнодушна, но взаимности не получала, и поэтому Колокольчиков испытывал к Саше смутную неприязнь.

Дверь открылась, и на пороге появился Саша, который, увидев Колокольчикова, поднял брови. Мальчику совершенно нечего было здесь делать одному. Все же прошли в квартиру, и, не снимая куртки, Колокольчиков сел на стул.

– Вот, – сказал он глухим от волнения голосом. – Извините. Мне спросить некого…

Сидевший напротив Саша смотрел настороженно. Вероятно, опасался, что речь пойдет о маме.

– В общем, вот что… Я не понимаю… Все вокруг говорят одно, в школе там, в книжках… Надо, мол, дружить, всем помогать… А на самом деле все не так. В жизни, то есть… Никому ни до кого нет дела. Каждый за себя. В общем, получается, что кругом вранье. Говорят одно, а делают другое… В общем… Кому верить?

От неожиданности у Саши расширились глаза. И отлегло на душе. Он не умел разговаривать с детьми и опускаться до уровня мальчишки не собирался. А отмахнуться было совестно.

– Ну, конечно, верить книжкам нельзя, – сказал он как-то просто. – В жизни все по-другому. Ты потом поймешь…

Саша замолчал, не желая, видимо, говорить лишнего: кто его знает, какие выводы сделает подросток.

– Так, – сказал сухо Колокольчиков, у которого от напряжения гудела голова. – Я понял. Спасибо. Ну, я пойду.

Саша закрыл за ним дверь. Колокольчиков вышел на крыльцо и, оглядываясь вокруг, глубоко вдохнул грудью сырой весенний воздух.

Учебой Колокольчиков себя не обременял – зачитывался дома «Тремя мушкетерами», ходил в кино в подвальном агитпункте на «Королеву Шантеклера». В результате получил аттестат с «тройками».

Перед выпускным вечером закопали с приятелями под кустами у шоссе несколько бутылок портвейна «777». Когда начались танцы, пошли выпить, но в темноте никак не могли найти спрятанное вино. А тут еще пришли выпускники из параллельного класса, которые тоже зарыли бутылки где-то в этих кустах, и пришлось выяснять отношения.

Утром они вышли на улицу и позавтракали в квартальном кафе. Василика смотрел вокруг во все глаза. Потом сели в машину и приехали в префектуру. Там Василика долго сидел на стуле в длинном коридоре и слушал, как Пьер громко спорил с чиновником в кабинете. Потом его позвали внутрь. Сидевший за столом француз с усами щеточкой посмотрел на него внимательно, потом спросил что-то. Василика ответил наугад, наверное, невпопад. Потом снова долго ждал в коридоре. Подмывало бросить все и уйти. Но куда? От этого бессилия его буквально мутило.

Наконец, Пьер с бумагами в руках вышел из кабинета. Они приехали в парк и зашли в ресторан-стекляшку, где сели за стол. Поели, и Пьер сказал примерно следующее: