– Самую! – подтверждает Витя.
– И где она теперь?
Сын смотрит на пустую пластиковую банку, стоящую на овальном кухонном столе, и растерянно бормочет:
– Улетела…
Отец любяще треплет его светлые волосы.
– Катенька, – зовет он, – как там наш ужин?
– Почти готов, – отрывисто говорит дочь, стоя у 3D-печи.
– А Катька сегодня… – звонко говорит Витя.
– Я тебе не Катька! – перебивает она младшего брата, порозовев. – Для тебя – всегда Екатерина Михайловна!
– Бросьте, дети, – добродушно говорит отец, садясь за стол. Сын запрыгивает на рядом стоящий стул.
Дочь молча расставляет тарелки. На ее лице читается явное недовольство.
«Всё еще дуется на то, что не отпустил погулять, – думает отец. – И правильно: нечего ей делать с этим Владом. Ему двадцать четыре, старше почти на семь лет. Хотя кто еще ближе к ней по возрасту? Младше Влада только Степка… – Он смотрит на дочь и улыбается. – Эх, как же ты выросла. Совсем на мать похожа стала».
– Ты что так вздыхаешь? – спрашивает Катя, стоя спиной и шаря в 3D-печи.
– Задумался, – отвечает отец и поворачивается к сыну: – Ты руки помыл?
– Да, – говорит тот, выпрямившись и вытирая ладони об шорты.
– Смотри, вирусы не дремлют.
Сын, выпучив глаза и приоткрыв рот, соскакивает со стула и бежит к раковине.
– Будем втроем ужинать? – спрашивает Катя под шум воды.
– Мама присоединится позже, как закончит.
Дочь наконец извлекает из печи ужин. По кухне разносится аромат жареного мяса.
– Курица! – картаво кричит Витя, подбегая к столу и тряся мокрыми руками.
Катя ставит блюдо на стол и садится. Семья приступает к трапезе.
– Отличное мясо, – говорит отец, прожевав кусочек. – Даже не скажешь, что синтезированное.
– Где ты сейчас настоящее возьмешь?
– Катенька, ну хватит обижаться…
– Пап, – говорит сын, нахмурившись, – а когда Глеб придет?
Отец недолго молчит, затем с наигранной бодростью отвечает:
– Скоро, сынок, скоро, – и замечает настороженный взгляд дочери.
Подвальная дверь открывается. В комнату, прихрамывая, заходит полная женщина в домашней блузе и брюках.
– Мама! – кричит Витя с набитым ртом. – А мы сегодня со Степкой поймали стрекозу!
– Какие молодцы! – говорит она, подходя к мужу. Встав сзади и положив руки ему на плечи, наклоняется и шепчет:
– Ребенок слабенький, но жив. Его отец сейчас рядом с пациенткой. Счастливы.
– Мам, садись уже, – просит дочь. – Остынет ведь.
Неожиданно раздается звонок. На перегородке появляется изображение с наружной камеры.
– Миша, это же… – выдыхает мать, выпрямившись.
– Мария, – обращается тот к жене, вставая, – иди вниз.
Оба родителя выходят из кухни. Дети удивленно смотрят на перегородку.
Отец подходит к входной двери и, убедившись, что Мария спустилась в подвал, открывает.
– Дэн Грин, рад видеть! – радушно говорит он, протягивая руку.
– Здравствуй, Михаил Сергеевич, – произносит тот с сильным акцентом, отвечая рукопожатием. На Грине полицейская форма. Видимо, только с работы.
– Заходи, – приглашает Михаил по-английски, отойдя в сторону. Взгляд скользит по кобуре.
– Надеюсь, я не слишком поздно? – спрашивает Дэн тоже по-английски, с сомнением заглядывая в дом.
– Нет, что ты! Давай, проходи. Курицу будешь? Дочь готовила…
– Спасибо, не голоден. – Грин, вытерев ноги о коврик, заходит в прихожую.
– Здравствуйте! – кричит Витя из-за стола, вытягивая шею. Катя молча кивает. Гость улыбается в ответ.
– Какие большие стали.
– Да, дети растут! – смеется Михаил. – Вот, пожалуйста, в гостиную.
