– Привет друг, хреновенько выглядишь, – сказал Виталик, искоса с жалостью в глазах, поглядывая на угнетённого болезненным состоянием Николая. Виталик сразу раскусил симптомы «болезни» и сокрушённо кивал головой. Птица был личностью неприметной, одевался неряшливо, с жирными пятнами на рубашке и брюках, опустил виноватые глаза стал похож на уличную шпану, времён НЭПа. Не хватало папироски в зубах и характерной кепки.
– Болею, у тебя случайно не чем здоровье поправить? – спросил он, заглядывая в глаза сытому и довольному жизнью Виталику.
Тот стоял и смотрел на Птицу сверху вниз, с брезгливой физиономией. Николаю показалось, что он стоит перед барином, которому он почистил сапоги и тот вот – вот должен бросить за работу пятак. От Птицы воняло как из помойной ямы и Виталик скривился, и едва не шарахнулся в сторону.
– На дозу надо заработать, Птица, халява давно изжила себя как испорченный неправильным хранением калорийный дорогостоящий продукт.
Он уже собирался уходить, когда внезапно остановился и хлопнул себя по лбу: «Вспомнил! Есть работа, как раз по твоему профилю. И дело пустяшное, но десять косарей упадут прямо сейчас».
Птица не мог поверить словам Виталика и стоял лыбился будто шизофреник после укола галоперидолом.
– Что, что надо делать, говори я на всё согласен, – ответил он, сверкая алчными глазами.
– Давай в сторонку отойдём, чтобы случайный прохожий не подслушал.
– Так нет никого, – удивился Николай.
– «Бережёного Бог бережёт», короче Птица, тебе деньги нужны или нет? За такие бабки любой согласится работать. Дело плёвое, уверяю тебя.
Они отошли к широкому ветвистому дереву, и там Виталик рассказал, где и кого нужно будет ограбить. И самое главное, что необходимо любой ценой, эти слова он повторил дважды, вытащить чемодан. Он описал старого еврея, где находится квартира и в каком месте спрятан заветный чемоданчик.
– Вот ключи от квартиры, – показал Виталик и потряс перед испуганным лицом Птицы. – Согласен?
И вот сейчас Николай ходил по двору и ждал когда Семён Абрамович выйдет во двор и усядется на скамейку. Виталик в тот вечер с ним рассчитался и сейчас ждал в машине, за пару кварталов от двора. Семён Абрамович вышел из подъезда и направился к скамейке. Николай его сразу узнал по характерной манере ходить. Таким его портрет обрисовал Виталик. Всё в точности совпадало. Птица опустил голову как можно ниже, поднял воротник куртки и зашагал к подъезду. Прошмыгнув незаметно возле старика, он заскочил в подъезд, и закрыл дверь на засов. Так подсказал ему сделать Виталик, на всякий случай, если вдруг старому еврею приспичит в туалет, или ещё нарисуется какое – то форс мажорное обстоятельство. Птица на ходу вытащил ключи и натянул лайковые перчатки. Отпечатки пальчиков он оставлять не хотел. Если они попадут к ментам, те быстро «нарисуют картину маслом» и определят, что квартирная кража и взлом машин дело рук одного человека. Тем более он не знал, что в чемодане. «А может там золото? Или деньги…», – думал он, дрожащими руками открывая металлическую дверь. Глазки соседских дверей он залепил жвачкой и сейчас, словно привидение, протискивался в тёмную квартиру. В нос ударил запах валерьянки и Птица едва не упал на пол споткнувшись об большого и жирного кота. Эта скотина развалилась прямо в коридоре и не желала никого пропускать. Дав увесистого пинка коту, он шмыгнул в дальнюю комнату и увидел блестевший холёными боками от лака шкаф. Потирая руки от зашкаливающего адреналина он открыл шкаф и заметил в углу коричневый кожаный не большой чемодан.
