Читать онлайн Анатолий Жуперин - Нуария

Многие люди считают, что чудес на свете нет и быть не может, смеются над сказками про домовых, не верят в ведьм и вампиров, а когда слышат рассказы детей о жутких страшилищах, живущих в темноте, то лишь отмахиваются.

Ведь все взрослые уверены, что в темноте никто не водится, а все чудовища – всего лишь «плод бурного воображения» совсем ещё маленьких детей, кому не исполнилось и семи. Поскольку только в этом возрасте они начинают понимать, что в темноте никто не живет. Маленькая Женя часто слышала это от взрослых, и каждый раз начинала смеяться, хотя сама могла вырасти такой же. Но, к счастью, девочка не разуверилась в чудесах благодаря тому, что однажды поднялась на чердак дачи своей бабушки.

На улице стоял тёплый августовский день. На небе не было ни одного облачка, а высоко поднявшееся солнце забавлялось, щедро поливая землю своими лучами. Нежный летний ветер шелестел листвой. Что и говорить, день был просто великолепным.

Однако маленькая Женя сегодня грустила. Ровно год назад именно в этот день умер её дедушка Кирилл, который всегда играл с ней, водил гулять, катал на велосипеде, а зимой – на санках. У девочки в памяти часто всплывал тот день.

Год назад она проснулась очень рано, потому что дедушка собирался ехать на рыбалку и обещал взять её с собой. Это времяпрепровождение сулило уйму счастливых моментов. Женя уже была готова ехать, но дедушка так и не поднялся с кровати.

Воспоминание об этом портило настроение. Но еще хуже было то, что сегодня вместе с родителями должна приехать старшая сестра Ира, ей пятнадцать. Женя её не переносила, та отвечала взаимностью, и между ними постоянно вспыхивали ссоры, по поводу и без.

«Сегодня они прибудут, через два дня мы уедем в Москву, а через неделю нужно будет идти в школу», – мысленно рассуждала Женя, расположившись на крохотной скамейке в саду позади дома.

– Женя, иди обедать! – донёсся из окна голос бабушки Нади, прервав ход её мыслей.

Девочка не заставила себя ждать, встала и побежала на кухню. Бабушка Надя была худой пожилой женщиной с седыми волосами, завязанными в пучок, а её приятное, немного морщинистое лицо всегда украшали маленькие прямоугольные очки. В молодости она была актрисой в одном из московских театров, потом стала художницей и создавала прекрасные картины и даже преподавала в «Школе акварели Андрияки». Сейчас бабушка Надя была на пенсии, но любовь к искусству не утихла: она продолжала рисовать, петь и всячески следить за культурной жизнью страны. Для Жени она была вторым после дедушки любимым человеком в семье, так как всегда могла успокоить или заступиться за внучку, когда ту начинали ругать.

Когда девочка зашла на кухню, бабушка стояла у плиты, заставленной сковородками и кастрюлями, увлеченная приготовлением обеда. Обычно в отношении одежды бабушка всегда стремилась к элегантности, но на даче всё же отдавала предпочтение практичности. В тот день она была в голубых спортивных штанах и зелёной футболке.

– Садись скорее кушать, дорогая, а то всё остынет, – сказала бабушка, ставя на стол тарелку с ароматным горячим супом, блюдце с белым хлебом и кувшин со сметаной.

– А ты будешь? – поинтересовалась девочка.

– Пока не хочу. Мне сейчас нужно будет отойти в магазин минут на пятнадцать. Побудешь немного одна, не испугаешься? – взглянула она исподлобья.

– Нет, а когда мама с папой приедут?

– Скоро должны быть, давай, кушай и не чавкай: воспитанной девочке это не к лицу, – мягко сказала бабушка.

Когда с едой было покончено, а вымытая посуда ютилась на сушке, бабушка засобиралась в магазин. И уже в дверях обернулась:

– Я скоро приду, а пока меня не будет – не хулиганить.

– А когда ты вернёшься, можно будет? – улыбнулась Женя.

– Когда вернусь – можно, а до того времени сидеть тихо, – И бабушка Надя вышла из дома. Дверь закрылась с глухим звуком, разнесшимся по всему дому. Женя коротко вздохнула, и дом вновь отозвался эхом, словно подтверждая, что он абсолютно пуст.

«Как же здесь грустно, когда ты одна», – подумала Женя и стала вяло карабкаться по лестнице на второй этаж, в свою комнату, размышляя, чем бы ей заняться до возвращения бабушки. Играть не было настроения. Можно было, конечно, посмотреть телевизор, но сегодня понедельник, а значит, там показывают только серьезные фильмы и программы для взрослых, в которых она ну совсем не разбиралась. Добравшись до второго этажа, Женя устремила взгляд на полуоткрытую дверь, расположенную слева от её комнаты. Та вела на чердак – любимое место бабушки Нади. Она проводила там много времени, особенно по вечерам. Никто в семье не мог понять этой привычки, даже дедушка, когда он был жив.

Женю внезапно охватило любопытство: ей всегда было интересно, чем бабушка занималась на чердаке, но подняться туда она не решалась. Мама говорила, что там нет ничего, кроме пыли. Но девочку больше всего пугала не пыль, а кромешная темнота, которая там царила. Женя всегда очень боялась темноты, впрочем, как и большинство других детей. Вот и сейчас, когда увидела приоткрытую дверь, ей вновь стало не по себе. Однако искорка любопытства в глубине души продолжала разгораться всё сильнее: из книжек и мультфильмов девочка знала, что на чердаках можно найти много интересного. Она медленно подкралась к двери и украдкой взглянула на лестницу, уводящую вверх. «Почему бы не подняться и не посмотреть, что же там такое? Бабушка же туда ходила, да и мама с папой постоянно твердят, что темноты бояться не нужно!» – подумала Женя. В её душе боролись Любопытство и Страх, и наконец, Любопытство победило.

Девочка сделала первый робкий шаг и коснулась мыском первой ступеньки, второй, третьей… Медленно она начала забираться выше и выше. Вот, четвертая ступенька, пятая… И так, пока её голова не показалась из лаза, ведущего на чердак. Она осмотрелась. Здесь было действительно темно. Единственное окошко, через которое солнечный свет мог проникнуть в комнату, было затянуто толстой темно-синей занавеской, сквозь которую всё же пробивались слабые лучи, так что комнату можно было рассмотреть. Она вся была заполнена коробками со старыми вещами. Кроме этого, девочка насчитала полдюжины манекенов, одетых в самые разнообразные наряды. Здесь были и элегантные платья, и броские карнавальные костюмы мушкетеров и гусаров, и мрачные рясы колдунов. Похоже, всё это представляло собой некоторые сувениры из театрального прошлого бабушки. У дальней стены, возле каминной трубы, стояла старомодная чугунная буржуйка. В центре комнаты расположились видавшее виды деревянное кресло-качалка и крохотный столик, на котором лежали черный цилиндр, круглое зеркало с ручкой и старый фотоальбом. Женя подошла и первым делом попыталась примерить цилиндр, но тот оказался слишком велик – стоило его надеть, как он сразу же накрыл её голову до самого подбородка. Хихикая, девочка отложила занятный головной убор и взялась за альбом. Она раскрыла его наугад, а тот распахнулся как бы сам собой на одной из страниц в середине – явно здесь его открывали чаще всего. С черно-белой фотографии на неё смотрела молодая красивая девушка в черном костюме и цилиндре. Женя вновь взглянула на цилиндр на столе – тот же самый, но кто эта девушка? Неужели бабушка Надя? Какой же красивой она была: длинные темные волосы, белоснежная улыбка, лукавый взгляд», – подумала девочка.

Женя прочитала подпись к фотографии: «Надежда, Ведьма Теней!» и радостно засмеялась. Назвать таким грозным титулом добрую бабушку Надю – невероятная глупость!

– Надежда, ведьма теней! – воскликнула девочка звонким голосом, вскидывая голову, и чуть не выронила альбом, увидев перед собой фигуру в черной рясе…

Но поборов страх Женя тщательнее присмотрелась и поняла – это был всего лишь один из манекенов, про которые она успела позабыть.

– Хватит бояться, – сказала девочка, обращаясь к себе и пытаясь взбодриться, – ты же знаешь, что в темноте никто не водится.

– Да неужели? – возразил кто-то позади обиженным голосом.

Женя так и подскочила на месте, но, быстро обернувшись, никого не увидела.

– Прости! – извинился тот же голос. – Я тебя напугал? Я не хотел, правда.

Голос действительно звучал виновато. Почувствовав это, Женя немного успокоилась и выбралась из-за коробки, куда спряталась, услышав извинения и осознав, что ей это вовсе не мерещилось.

– Кто ты? – поинтересовалась девочка, озираясь по сторонам в безуспешных попытках рассмотреть говорившего. Но вокруг никого не было!

– Меня зовут «В», – представился невидимый собеседник, – но лучше зови меня дедушкой. Мне нравится, когда меня так называют.

– Дедушка «В»? – удивилась Женя. Такого странного имени, состоящего всего из одной согласной буквы, она ещё не слышала.

– Ну да! «В» – коротко и просто, легко запоминается. А как вас зовут, юная леди? – осведомился невидимый дедушка.

– Женя, – ответила совершенно сбитая с толку девочка. – А вы где?

– Я на коробках перед тобой сижу, только ты меня не увидишь, не старайся.

– Почему? – страх вновь стал подкрадываться к сердцу, – вы что, привидение?

– Нет, нет, не привидение, – заверил дедушка «В», – на вопрос, что я в принципе такое, весьма сложно ответить. Я просто «В». Живу я во тьме, и увидеть меня могут лишь те, кто сами погружались во тьму, становились ее частью.

Сказано всё это было настолько бодрым и веселым голосом, что Жене стало не по себе. Ещё бы: встретить на своем чердаке неизвестного, живущего во тьме, – от этого и человек со стальными нервами мог бы сознание потерять. Заметив, что девочка начинает дрожать от страха, дедушка «В» спохватился:

Ой, опять я тебя напугал. Не волнуйся, я тебя не трону. На самом деле я очень добрый и очень люблю детей.

Разве во тьме… можно быть добрым? – собрав всю храбрость, спросила Женя.

Что за вопрос? Вот Надежда, например; разве она злая?

Девочка снова опустила глаза на фотографию:

– Нет, но ведь ведьмой её так просто в шутку назвали.

– Но ведь назвали же, и она совсем не злая. Она устраивала представления с тенями, показывала всякие фокусы.

Услышанное заставило Женю задуматься.

– Наверное. Она же в театре работала. Послушай, дедушка, а ты какие-нибудь фокусы делать умеешь?

Теперь, когда страх отступил, в девочке вновь пробуждалось привычное детское любопытство, и это, кажется, сильно подняло настроение дедушке «В».

– Могу, конечно, правда у меня по ночам лучше получается, но… Сейчас, дай-ка подумать, что у нас здесь есть? О, придумал!

Что именно пришло ему в голову, Женя не знала, но как только дедушка «В» это произнес, с разных сторон комнаты одна за другой к ней полетели три разные коробки и разом шлепнулись прямо под ноги. Затем из правой коробки выскочило синее трико и нырнуло в среднюю. Оттуда оно вылетело уже в компании со старым дождевым плащом, а из последней коробки выпрыгнула пара резиновых сапог. Конструкция из пустого трико и плаща подпрыгнула, сделав в воздухе сальто, и метко приземлилась, попав в сапоги. Со стороны могло показаться, что на чердаке стоит человек-невидимка. Конструкция из одежды поклонилась Жене и принялась исполнять какой-то сложный ирландский танец: пару раз она высоко подпрыгнула и перевернулась в воздухе через спину. Только второй раз сальто вышло неудачным: левый сапог слетел со штанины и, описав в воздухе крутую дугу, попал голенищем прямо в отверстие ворота плаща. Но эта нелепость вызвала смех и бурные аплодисменты Жени.