- Ладно, — сжимаю руки в кулачки и набираю в грудь побольше воздуха. - Была, не была.
Кнопка поддается не сразу: уж не знаю, чем владелец квартиры насолил своим гостям, но кто-то явно неплохо потрудился, опалив пластмассу пламенем зажигалки.
Словно домой вернулась, честное слово! Моя одноклассница, что едва ли не с первой встречи невзлюбила меня за природное обаяние, расписав все стены оскорблениями в мой адрес, проделывала нечто подобное. Правда, бабушка вовремя прервала акт вандализма, и на память о завистливой школьнице осталось лишь черное пятно на побелке.
- Здравствуй, — вздрагиваю, за своими мыслями не сразу заметив, что Максим Бирюков уже стоит на пороге, придерживая дверь рукой, и теперь стараюсь приветливо улыбаться, словно его хмурый вид не заставляет меня паниковать. А вдруг прибьет? Трудовым договором он больше не связан и волен вести себя как вздумается…
- Я помешала? — обнаженный мужской торс и капельки пота на крепкой груди теперь вряд ли сотрутся из моей памяти. Руслан, конечно, за собой следит, но возраст берет свое и до молодого поджарого водителя ему далеко…
- Очень, — мужчина намеренно делает шаг в сторону, закрывая мне обзор на убогую комнату за своей спиной, и, оперевшись о дверной косяк, невозмутимо глядит на меня из-под лезущей в глаза челки. Обычно волосы его уложены назад, пусть и не идеально, но таким растрепанным мне видеть его в новинку. - Что надо?
- Соскучилась, — кокетливо хлопаю ресницами, но мой магнетизм на этого человека не действует. Поэтому и стираю притворную улыбку с лица, деловито складывая руки на груди. - Ладно, я по делу. Возвращайся.
Здесь и так тесно – на лестничной клетке лишь две квартиры, а стоит мне произнести эту просьбу вслух, стены и вовсе сжимаются, грозясь не оставить от меня мокрого места. Душно. И «ароматы» забытого богом подъезда старенькой многоэтажки теперь ощущаются острее – под этим насмешливым взглядом, что теперь не выпускает меня из своего плена...
- Неужели желающих проводить с тобой время так и не нашлось?
- Толпа. Но Тихомиров с чего-то решил, что ты больше других мне подходишь. Так что, завтра можешь приступать к обязанностям. У меня что-то вроде репетиции, так что ты должен быть у подъезда к восьми. И оденься посолиднее: девицы там те еще пираньи, так что поработаешь еще и охранником. Не опаздывай, — разворачиваюсь на каблуках, тряхнув волосами, и почти касаюсь грязных перил, в последний момент одергивая руку. Антисанитария налицо, здесь только ленивый не справлял нужду — смрадный запах грозится впитаться в мою одежду, если я задержусь здесь хотя бы на минуту.
- Я не приеду.
От удивления, я все-таки опускаю ладонь на потертую деревяшку, местами сохранившую зеленую краску. Вновь разворачиваюсь к Бирюкову, в недоумении приоткрывая рот, но искать антибактериальный гель в сумочке не забываю.
- Тебя слишком много, до сих пор не могу избавиться от твоего писка, засевшего в моей голове. Так что я пас – еще пара дней рядом и я за себя не ручаюсь.
- Писка?! — холодная масса шлепает на руку из прозрачного флакона, и мне бы хорошенько втереть его в кожу, а я вместо этого стою как статуя. - Ты обнаглел, Бирюков? Забыл, с кем говоришь? Тем более что ты и сам не ангел!
- Я помню, кто ты, — все-таки сегодня он выглядит иначе: волосы в беспорядке, глаза ледяные, а на щеках небольшая небритость. И эти вены на руках (моя слабость, не стану скрывать) проступают сильнее стоит ему оттолкнуться от косяка и привести в движение широкие плечи. Красив! Как животное перед броском на загнанную и выбившуюся из сил жертву.
