Нунин - страница 26

– Поворачивать поздно. Репозитарий уже рядом.

– А как же наставник? – не поверил собственным ушам Ром.

– А что наставник? Встретились, поговорили, и всё. Или ты никогда не разговаривал с наставниками?

– Жимми, да ты не понял, – Ром встал как вкопанный. – Он предупредил нас. Он сказал, чтобы мы не делали ошибок и возвращались обратно.

– Да ну? А мне показалось, что наставник хотел, чтобы мы шли вперёд. Он и разрешение нам дал пройти вдоль поглотителя. Разве не так? Так, Ром. Вот и воспользуемся этим.

– Не-ет… – сделал последнюю попытку Ром.

– А вот и вход, – не слишком церемонясь, толкнул его в спину Жимми. – Здесь мы выгружали уголь. Репозитарий в десяти шагах справа.

Округлая арка для въезда вездеходов плавно переходила в сферу поглотителя. Утрамбованный полозьями песок разделялся двумя чёрными колями, уходящими вдаль и теряющимися между жилых модулей, чтобы протянуться ещё дальше, к выходу за пределы Купола. Жимми в два прыжка перепрыгнул через накатанную дорогу, затёр подошвой оставленные следы и остановился у едва заметной двери, выделявшейся на гладкой сфере тонкой овальной линией. По обе стороны на матовой поверхности темнели вмятины двух ладоней с растопыренными пальцами.

– Прикладывай, – потребовал Жимми, приложив собственную пятерню. – Прикладывай! – бросил он на Рома взбешённый взгляд, заметив, что тот нарочно медлит.

К тому же его дрожащие пальцы никак не могли совпасть с пальцами на стене. Ром елозил рукой, боясь поднять взгляд, словно это могло снять с него вину. Наконец он попал в цель. Дверь вздрогнула и отошла в сторону.

– Вот и всё, – улыбнулся Жимми, войдя внутрь и дождавшись, когда она встанет на место. – Не так это и сложно.

– Это только первая, – возразил Ром.

– То же будет и со второй.

Узкий проход со стерильно белыми стенами повёл их круто вниз, и пришлось схватиться за руки, чтобы не заскользить по идеально гладкому полу.

– Эта дорога ведёт нас к гибели, – внезапно ударившись в пророчества, нервно дёрнул глазом Ром. – Ты нас погубишь.

Жимми не обратил внимания на его тихую панику и, остановившись перед тускло горящим табло под потолком, молча глядел на надпись-предупреждение: «Если тайну знают двое – это уже не тайна!». На этот раз Жимми показалось, что в неё вложен куда больший смысл, чем он раньше предполагал. Он мрачно взглянул на Рома и тихо произнёс:

– Если скажешь кому хоть слово, я сам стану твоим поглотителем.

Страх перед Жимми пересилил страх перед их поступком, и Ром в одночасье сделался покорным, словно глина. Жимми брезгливо хмыкнул – вот таким он ему и нужен. Проход расширился, затем разделился на три рукава. Над одним из них горело ещё одно табло, предупреждая, что дальше вошедшему наставнику разрешается вход только с идол-наставником. Значит, им туда! Дверь в репозитарий подсвечивалась рядом тусклых плафонов под потолком, указывающих путь к следующему замку в виде пары ладоней. Когда они вошли в овальный зал, плафоны вспыхнули ярче. Всё как в прошлый раз. Но, как и тогда, Жимми нервно вздрогнул от накатившего ощущения, что за ними следят.

– Тихо, Ром, – произнёс он скорее для себя. – Так и должно быть.

Он осторожно вложил ладонь во вмятину и кивнул Рому. Дверь откликнулась мгновенно, лишь только Ром коснулся пальцами своей вмятины, и поехала в сторону, а цепь плафонов, убегающая внутрь репозитария, вспыхнула бледно-холодным светом. Жимми вошёл первым и сделал глубокий вдох. Даже воздух здесь казался загадочным, застывшим, с примесью давно нетронутой пыли. Давящая на плечи тишина, остановившееся время и скрывающаяся в каждом углу тайна. Вдоль стен показались стальные стеллажи с ящиками для летописей, и у Жимми жадно загорелись глаза. Он пошёл вдоль металлических табличек с надписями, стирая пальцем лёгкий налёт пыли и читая мелкие буквы. Как он и говорил, женская летопись была у входа, рядом с мужской. Просто удивительно, что он не заметил её в прошлый раз. Не задерживаясь, Жимми прошёл мимо к следующему стеллажу. Стоявший в самом низу ящик казался крупнее остальных и отличался чёрным цветом с замысловатым, на половину крышки, красным знаком. Встав перед ним на колени, Жимми провёл пальцем по пыльной поверхности, читая вслух длинные незнакомые слова: