– Как бы там ни было, но я тебе благодарен.
Безвольно склонив голову, Ром промолчал.
– Сейчас мы откроем дверь, и ты пойдёшь на работу к Траю, – Жимми обтёр рукавом его лицо и улыбнулся. – Теперь ты точно в порядке. Пойдёшь спокойно, ни на кого не глядя, никуда не сворачивая. И запомни – никому ни слова! – Последняя фраза явно была лишней. Жимми и так был уверен, что всё случившееся внизу Ром постарается забыть, как самый страшный кошмар. – А теперь подними руку, мы выходим.
За отъехавшей в сторону дверью Жимми боялся увидеть проходивших мимо наставников, однако им по-прежнему везло. Затем он услышал тонкий, меняющий частоту сигнал к окончанию проповедей и началу работы. Он разливался со стороны жилых модулей, как отличный ориентир, безошибочно указывающий направление.
– Мы успели, – выдохнул Жимми.
Он вывел Рома по всё ещё пустым проходам к площади и легонько подтолкнул в спину.
– Не забудь всё, что я тебе сказал.
На площади понемногу появлялись первые обыватели, идущие каждый к месту своей работы. Словно на ватных ногах Ром направился к ним, и Жимми облегчённо вздохнул, увидев, что на него никто не обратил внимания. Скоро Ром растворится в толпе, и можно быть уверенным, что их поход в репозитарий останется тайной. Жимми бросил на него последний взгляд и заторопился в другую сторону, к вездеходу. Ни Грила, ни Сига пока ещё не было. Тогда, забравшись в кабину, Жимми на ощупь посчитал под комбинезоном количество прихваченных листов. Их оказалось всего восемь, хотя раньше, по оттопыривающемуся верху комбинезона, представлялось, что листов куда больше. Но он тут же понял причину. Пластик был куда толще, чем в «Заветах жития», к которым привык Жимми. А текст был гораздо мельче. Выглянув наружу и никого не заметив рядом с вездеходом, он достал один лист и начал читать. На этот раз там было описание местности, которая показалась очень знакомой. Обычная пустыня, какую Жимми уже не раз видел за пределами Купола. Смесь рыжих камней и вездесущего красного песка. Он даже обрадовался, что теперь хоть что-то из летописи для него понятно. Несколько раз упоминался командир Лео Винтер. Разные люди обращались к нему, засыпая непонятными цифрами. Но одна запись показалась Жимми интересной. На обороте листа с колонками цифр некий координатор Торос Ли докладывал командиру, что транспорт сел в районе с сейсмически неустойчивой поверхностью и теперь он периодически с каждым циклом погружается в грунт всё глубже и глубже. Жимми отложил лист, догадываясь, о чём речь. Однажды заполненный до краёв угольный бункер наполз на отличавшийся по цвету от остальной красной пустыни участок, покрытый бурым, словно ржавым песком, и под его весом песок неожиданно задрожал и начал оползать. Только вовремя отвернув в сторону, отец сумел спасти вездеход и вытащить успевший погрузиться обоими полозьями бункер.
Задумавшись, Жимми едва не проморгал приближающегося Сига. Сиг уже запрыгнул на броню, когда он услышал его шаги. Заметавшись по кабине, Жимми успел спрятать листы под кресло водителя в последний миг.
– Это ты здесь? А я гляжу и думаю, кто это открыл кабину? – удивился Сиг. Он уже привык, что Жимми обычно приходил последним. – Проповедь закончилась раньше?
– Я её сорвал.
– Ты сорвал проповедь? – Сиг рухнул в кресло, даже позабыв, что сначала полагалось проверить состояние бура. – Зачем?
