— Спасибо, не стоит…
— Маша, — сказал он тверже, — не глупи. Я водителя так и так уже отпустил. Сейчас в область пробки, такси будешь ждать полчаса.
Я стискиваю челюсть и иду за ним. Эльмиры нигде нет. Её Бен..ли, привычно радующего глаз у гаража, тоже нет. В городе…
Мы садимся в джип Амира, выезжаем за ворота под планомерную работу дворников — на улице сегодня мокрый снег. Зима никак не хочет отступать. Он падает мелкими противными крапинками на лобовое стекло. А я внюхиваюсь в запах дорогой кожи салона и личного запаха его владельца — с примесью ноток мускуса, сандала и чего-то еще древесного. Снова дежавю. Амир из тех мужчин, кто не любит инноваций. Этот запах на нем я слушала и раньше, тогда, когда…
— Тебя куда? — спрашивает он, открывая навигатор на дисплее авто.
Теряюсь, рапортуюсь, снова беру себя в руки.
— В центре где-нибудь высади, — говорю, уходя от взгляда.
— Маша, адрес говори, — отбивает тоном, не требующим возражений.
Я точно знаю, что если скажу ему свой адрес в Подмосковье, он отвезет туда. Амир из тех, кто все равно сделает, что бы ему ни стоило. Но я не скажу, не такая дура. Нам и так в целях конспирации пришлось экстренно продавать недорогую маленькую квартирку и переезжать в другой конец области, чтобы замести следы…
Поэтому смело говорю адрес Лизки в центре Москвы. В отличие от меня, она более умная и практичная, потому уже второй год живет на Таганке в красивом новом жилкомплексе в квартире, которую ей снимает ее… любовник? Меценат? Спонсор?
Не знаю, как правильнее назвать ее отношения с мужчиной, который ей не принадлежит и ничего большего не обещал. Те самые отношения, которые могли быть у меня с мужчиной, который сейчас везет меня из своего родового поместья. Вот только, в отличие от меня, подруга и не ждет от него этого самого «ничего большего».
— Прости за сегодняшнюю сцену. Эльмира иногда бывает невыносимой, — вздыхает он.
— Я не знаю, о чем вы, — говорю, так и не оторвав взгляда от фар собирающихся в небольшой затор на светофоре машин. Они складываются в моих глазах в расплывчатую картину, обжигают роговицу, но я продолжаю смотреть, чтобы не выдать волнения, которое в буквальном смысле пульсирует во всем моем теле.
Амир оставляет мои слова без реакции.
Какое-то время мы едем молча. Ему пару раз поступает звонок на селектор, но он его вырубает. Не знаю, может, не хочет говорить при мне, а может, просто не хочет…
— Как ты жила все это время? — спрашивает меня внезапно, захватывая врасплох.
Облизываю губы в нервном непроизвольном жесте. Какой идиотской идеей все-таки было сесть к нему в машину. Впереди небольшая авария, о чём бесстрастно сообщает навигатор, значит, ехать нам придется дольше, чем я могла предположить…
— Нормально, — выдыхаю.
— Отношения? —снова лаконичный вопрос после небольшой паузы.
Я собираю все силы в кулак. Нет, он не проймет меня на откровенность. Откровенность в моем случае будет смертельна… Нахожу в себе силы поднять на него глаза и даже начать блефовать.
— Все как у всех, Амир Ильдарович. Искала счастья, строила любовь…
Он переводит глаза на меня. Смотрит внимательно. Его взгляд темнеет, Становится более острым что ли, колючим. Пытливым.
— И что, получилось?
— Что? — не понимаю его.
— Получилось построить? Любовь…
Выдыхаю, не разрывая зрительного контакта.
— В каком-то смысле да, — говорю это, специально не отводя от него глаза. Пусть верит. Ведь я говорю правду. Я люблю свою дочь, а это значит, что любовь-таки построила. А остальное — это блеф… Обесцененное, как он сам когда-то сказал…
