— Людвиг, подними всех, но к вечеру у меня должна быть папочка со всей информацией на эту девушку!
— Ого, Герхард, ты что, решил наконец-то порадовать матушку и жениться?
— Нет, я в кои-то веки собрался выспаться! — недовольно заметил я, размышляя, согласится ли девушка на роль фиктивной любовницы, но сначала необходимо узнать о ней побольше!
Ответом мне был заливистый смех.
— Я рад, что смог повеселить тебя сегодня, Людвиг, но я жду от тебя информацию...
— Конечно, но в обмен ты присоединяешься сегодня к моей компании, накинем маски и пройдемся по злачным местам города, сегодня Faschingsdienstag( Нем. Последний день, всегда вторник перед началом Великого поста, в этот день устраивают карнавал, наряжаются в дурацкие костюмы, пьют и едят очень много пончиков с абрикосовым повидлом.), если ты не забыл.
— Scheisse! (Нем. Вульгарное ругательство, значит, «дерьмо».)— грязно и со вкусом озвучил я свою точку зрения на происходящее.
— Да ладно тебе! Marille Krapfen und Schnapps (Нем. Абрикосовый пончик и самогонная водка или ликер.), что может быть лучше? Пока не найдем твою незнакомку, сон тебе все равно не грозит, так хоть оторвемся как следует…
Я лишь обреченно вздохнул: если Людвиг вбил себе что-то в голову, то переубедить его невозможно, даже мне…
— Вот и прекрасно, мы заберем тебя через пару часов! Виена, держись, мы идем! — радостно провозгласил этот неугомонный король и положил трубку.
Я выразительно посмотрел на Густава и приказал ему найти мою маску и плащ: если гулянки не избежать, то ее надо возглавить!
Аурелия
— Как вы могли так скомпрометировать наше учебное заведение?
Я стояла перед столом в столь любимом мной кабинете фрау Штайан и не знала куда деть свои руки, а если честно, то себя всю целиком, хотелось провалиться от стыда в какое-нибудь подземелье, но вот только есть ли такое, чтобы было достаточно глубоко, и меня никогда не нашли? Ведь это первый раз за все время моей учебы, когда я попадаю в этот кабинет не для похвалы. От горечи и обиды в глазах защипало, но я лишь сжала покрепче губы, сдерживая рвущиеся наружу рыдания.
— Почему вы молчите, фройляйн?
— Я не знаю, что сказать, фрау Штайан, — наконец, смогла вытолкнуть я из себя.
— А я знаю! Вы немедленно идете к себе, собираете свои вещи и до заката покидаете стены этого заведения!
Я подняла глаза, полные ужаса, на некогда любимую и заботливую учительницу, мне хотелось думать, что я просто ослышалась…
— Но мне же некуда идти… и диплом… Я еще не получила диплом!
— И вы его никогда не получите! Неужели вы правда думаете, что я позволю так скомпрометировать свое учебное заведение! После того скандала на балу?
— Но позвольте, фрау Штайан, ведь я — лучшая ученица этого заведения! — мой мозг полностью отказывался принимать происходящее вокруг.
— Были лучшей ученицей, пока не уронили статую на герцога и Его Величество!
— Но куда же я пойду, вы ведь не хуже меня знаете, что мои родители умерли, а все, что оставалось от имения, распродано с молотка! Вы же фактически делаете меня бездомной!
Я видела, что фрау Штайан замялась, она не была дурной или злой женщиной, и сейчас, судя по всему, действительно делала все возможное, чтобы защитить свою школу, которая была для нее всем в жизни.
— Я не могу тебя оставить тут! Что мне делать, если сюда завтра придет разбираться дракон или, еще того хуже, секретная служба? Ты не хуже меня знаешь, что наше заведение держится на честном имени и дотациях… Аурелия, прости меня, ты мне как дочь, но я не могу рисковать жизнью других девушек… Мало кто в этой школе в лучшем положении, чем ты, разве что у тебя титул есть… Вот только толку от него, — и фрау Штайан грустно развела руками, устало плюхнувшись в кресло.
