— Рита, у меня мало времени, — говорю я прямо, когда мы с ней отходим подальше от Нины и Дена. — Вам придется ехать с Ниной, это даже не обсуждается. Вы же видите, в каком она состоянии.
— Она не из-за меня в таком состоянии, — я смотрю, мой секретарь осмелела, раз научилась огрызаться?
— Я спишу ваши слова на стресс. Кстати, почему вы не брали трубку? Я звонил вам и не раз.
— Телефон потеряла, — заявляет Лапина не без сожаления в голосе и обхватывает себя руками, словно ей стало холодно.
Ну да, может быть, и замерзла, думаю я отстраненно, скользя взглядом по ее тонкой фигурке. Блузка неряшливо торчит из-под пояса юбки и вряд ли способна согреть… Хотя, с какой стати сейчас меня должен касаться вид моей подчиненной?
А теория с пропажей телефона выглядит вполне убедительной, наверное, не врет.
— Не удивлен. Надеюсь, мы друг друга поняли? Дождитесь меня рядом с Ниной, а потом мы поговорим обо всем произошедшем.
— Вы же уже все узнали.
— Хочу услышать из первых уст, что произошло. И, пожалуйста, без глупостей, Рита.
Она лишь сдержанно кивает, но во взгляде столько эмоций, что удивительно, как я еще не загорелся. Надеюсь, сдержит свое обещание, и по приезду домой я не застану дочь одну и в слезах. Только этого мне сейчас не хватало.
4. Глава 4
Рита
Какая же я невезучая! Просто кошмар, может быть, меня прокляли, а я только сегодня это поняла?
Как еще объяснить то, что я еду домой к Астахову (считай, в логово зверя), чтобы приглядеть за его пятилетней дочерью? Работа после работы, которая не сулит мне ничего, кроме очередных неприятностей. По-крайней мере, так я вижу, чувствую, что ничем хорошим это не закончится.
— Рита? — вздрагиваю, когда Нина тихо зовет меня по имени.
Она вообще после случившегося превратилась в шелкового ребенка. Ни слова поперек не сказала, вся ее колкость сошла на нет, хотя в глазах все еще горели недетские эмоции. Правда, теперь они целиком и полностью были адресованы Астахову. Девочка даже не повернулась, не посмотрела в сторону отца.
— Да, Нин? Что-то случилось? — с беспокойством разглядываю детское личико.
— Ты, правда, у нас останешься?
— До приезда папы, — отвечаю осторожно, боясь перерезать красный провод.
Девочка кивает и отворачивается к окну, и всю оставшуюся дорогу мы едем молча.
Водитель Андрея Викторовича привозит нас в элитный район, где заборы настолько высокие, что за ними не разглядеть дома. Желудок сразу сжимается от волнения. Я в таких местах ни разу не бывала, поэтому чувствую себя не в своей тарелке.
Дом Астахова с порога встречает нас гнетущей тишиной, и я, кажется, начинаю понимать, почему Нина не рвалась домой. Здесь, несмотря на богатое убранство и стильный дизайнерский ремонт, тихо, как… в мавзолее!
— Помощница по дому, Роза Эдуардовна, сегодня взяла отгул, — зачем-то поясняет мне Ден, хотя я у него ничего не спрашивала.
Я вообще решила, что мне нужно задавать поменьше вопросов и быть тише воды, ниже травы. Авось, пронесет…
— Понятно, — киваю, не желая выглядеть невоспитанной и стараясь поддержать разговор. Но дальше этого он не идет.
Ден по-хозяйски проходит внутрь, на кухню, и уже скоро я слышу, как он гремит посудой. Собрался проявлять свое гостеприимство? По нему так сразу и не скажешь: весь такой брутальный, что я его без промедления за бандита приняла.
— Ты голодна, Нин? — обращаюсь к малышке, не отходящей от меня ни на шаг после того, как мы оказались в доме.
