Девушек Марина пообещала тоже вовлечь в процесс так, чтобы все были довольны.
Одна Саша опять сидит недовольная. Снова водит вилкой по тарелке и как будто совсем нас не слушает.
А может так и есть. Кажется ей совсем неинтересно. Но это нормально. Вряд ли Майкл позволит ей присутствовать на вечеринке.
Хорошо бы купить ей что-нибудь, чтобы повеселить. Но я не знаю, что может порадовать этого ребенка. Обычные вещи совсем не приносят ей счастья.
— Саш, а хочешь купим тебе вкусняшек каких-то? Можешь смотреть мультики и хрустеть чипсами, например.
Меня смеряют уже привычным высокомерным взглядом.
— Чипсами? Ты серьезно? Это же вредно! Сплошные вкусовые добавки и глутамат натрия. Стыдно, Анна Евгеньевна, должно быть вам предлагать такое ребенку.
Оу. Наверное она права. Хотя говорит так, что придушить хочется.
— Сладости?
— От сладостей кариес! Вы не в курсе?
— Поп-корн?
— Бестолковая кукуруза.
— Мороженное?
— Сладость.
— Пицца! Я знаю, ты любишь!
Закатывает глаза и дует на упавшую на лицо кудряшку.
— Окей. Согласна. Пицца, так пицца. Теперь вы отстанете от меня уже?
Ах ты ж козявка! Умеет она заставить чувствовать себя нелепо. Смотрю на ее отца и ловлю внимательный взгляд. Наши глаза встречаются и меня пронзает насквозь прямо как в тот первый день на совещании.
Пойманный с поличным Хантер отводит взор.
— Пицца — отличная идея.
— Я наелась, спасибо, — заявляет Саша. — Пойду доделаю уроки. Всем спокойной ночи.
Уходит к себе, оставляя у меня в душе странную грусть. Вот вроде только что злилась на нее за ее слова, а сейчас мне ее очень жалко. Бедный одинокий ребенок, до которого никому нет дела. Отец явно не горит желанием с ней сближаться. Надеется, что через полгода избавится навсегда?
Меня она к себе не подпускает. Закрывается за своим надменно издевательским видом, оставаясь ёжиком.
— Присмотри за ней во время корпоратива, — обращается ко мне Хантер. — Вы может погулять во дворе, но пусть не мешает взрослым. Хорошо?
Это все, что его волнует?
— Ну разумеется, мистер Хантер. Вы же не думали, что я забуду о своих обязанностях. — Еще минуту назад мне хотелось предупредить его о том, что его дочь что-то замышляет, но теперь он не услышит от меня ни слова. Ну и пусть она испортит им все веселье, раз так задумала. Мне плевать.
— Ань, ты чего? — Блаженный Илья! Ничего не понимает, что вокруг происходит. Я даже не могу рявкнуть на него, как мне того хочется. Обижу ведь хорошего человека напрасно.
— Ничего. Спасибо за ужин.
Хватаю пирожок со стола и тоже ухожу к себе.
На самом деле знаю, отчего больше всего злюсь. От равнодушия Хантера и от ревности. Два чувства заставляют меня метать молнии. Но я ничего не могу поделать ни с тем, ни с другим.
В итоге иду в душ, а потом ложусь спать. Рано, но в этом доме как-то нормально. Будь у нас хорошие отношения, можно было бы провести время вместе. Но это утопия. Саша не переваривает меня, впрочем её папаша тоже. А я слишком беспокоюсь о них обоих. Глупо, не правда ли?
Надо самой относиться ко всему так же, как это семейство. Полгода и я свободна. Зачем мне волноваться о ком-то кроме себя? Если их самих ничего не беспокоит, чего я суечусь? Дура.
— Анна Евгеньевна, — будет меня тихий стук и голос воспитанницы. Открываю глаза и не могу понять. Спросонья голова не работает.
Накидываю халат и открываю дверь.
— Ты чего не спишь?
