Кажется, я скоро об этом узнаю, потому что губы приближаются.
Ближе.
Еще ближе…
18. Глава 18
В обмороке. Я. Кажется. Или нет?
Божечки-кошечки, как говорят девочки в сериалах и книжечках.
Я на руках у шефа, который трясётся от смеха.
И который даже не думал меня целовать!
Увы…
Или, ой, нет, слава Богу! Этого мне еще не хватало!
А губы… он просто… просто шепнул мне на ушко:
- Что ж ты орёшь так громко, Марья-краса, детей перебудила.
Перебудила. Да.
Плохо соображаю, но вижу сверкающие глазёнки сидящего на моей кровати Данчика. И слышу тихие пока еще всхлипывания Пышки, которые вот-вот перерастут в вой – это к бабке-гадалке не ходи!
- Про…простите…Я… испугалась.
Да, дико испугалась! А вы бы не испугались? Когда оно сначала скребётся, а потом прыгает?
Когда это нечто выпрыгнуло из шкафа я думала у меня сердце выпрыгнет из груди! А Серкану Даниловичу хоть бы хны! И лишь бы посмеяться над бедной девушкой.
Обидно!
И детей теперь снова укладывать.
- Пустите меня.
- Что? – он удивленно смотрит, - это я должен пустить? Вообще-то это ты на меня прыгнула и вцепилась.
- Я прыгнула, потому что оно прыгнуло! А вы…
- А я тебя защитил. Спасибо сказать не хочешь?
Ухмыляется и смотрит в глаза. А я и так красная как рак и пыхчу как паровоз, пытаясь слезть с его рук.
- Па-ап! Папочка… - Даня подаёт голос и тут же вторит ему моя сирена, к которой я бросаюсь.
Беру Дашу на руки, у неё губки трясутся, на обиженных глазёнках слезки.
- Разбудили моё солнышко, мою девочку, нехорошие какие… Тише. Сладуля, моя милая, давай мамочка покачает.
Сажусь на край кровати, прижимая к себе невозможно милую Пышку, и замечаю, как на меня смотрит босс, который тоже взял на руки сына.
Мне неловко, стеснение накатывает. Дикая ситуация, конечно. Но сейчас моя задача уложить скорее дочь. Или… или я должна была броситься к своему подопечному?
Но Дане, кажется, не до меня. Он уже обнимает отца за шею и шепчет так громко, что слышно, кажется, на всех этажах особняка.
- Папочка, а ты зачем Мальвину обнимал?
Ну вот, приплыли! Интересно, что ответит папочка?
Пауза. Даже Пышка притихла и смотрит на Дюжева, засунув палец в рот. Я тоже на него смотрю. И Даня смотрит.
Стоп-кадр.
Иван Данилович обводит нас всех взглядом, усмехается, опуская голову.
- Я не обнимал, я защищал. Это другое. Она испугалась твоего робота-паука. Ты зачем его в шкаф засунул?
- Он хотел в Нарнию. – ого, ничего себе? Малыш уже про Нарнию в курсе? Просто вундеркинд! А я ему сказку про Алёнушку и братца Иванушку рассказывала, балда!
- А завёл ты его зачем?
- Ну как-то же он должен по Нарнии ходить? Вот я и завёл. Я не специально. Честно.
Почему-то после этих слов я понимаю, что умысел у Дани всё-таки был. Надеялся меня испугать? Или разбудить? Или… хотел посмотреть, насколько я храбрая?
Эх, оказывается не храбрая ни разу.
- Малыш, больше так не делай, ладно?
- Почему? – резонный вопрос, на который папа Иван должен найти ответ.
- Потому что теперь у нас в доме девочки, а они таких вещей могут испугаться.
- Они трусихи разве? – какой интересный вывод! Но ведь он прав?
- Нет, сынок, не трусихи, конечно. Маруся же не струсила? Она пошла меня на помощь звать, и я пришёл. Кстати, почему ты тут спишь, а не у себя?
- Так ты мне сам же сказал девочек охранять, когда уходил? Вот я и охраняю.
Отвечает и усиленно трёт глазки, прикладываясь к плечу отца.
Дашка тоже хлопает осоловелыми глазками и, к счастью, не плачет.
