Тяжело дыша, Сяо Вэнь смотрел на стальной клинок, лежащий перед ним на низком столе. Его глаза, утратившие блеск за минувшие дни, были прикрыты.
С рук Сяо Вэня сняли вервия, и он уже готовился ощутить все ту же невыносимую боль и оказывать сопротивление, когда голос, внезапно раздавшийся в зале, заставил его распахнуть глаза.
– Яотинское руководство по расследованию уголовных преступлений свидетельствует о применении пыток в суде только в том случае, если преступник был изобличен, но отказывается признавать себя виновным или если преступник меняет свои показания в ходе дознания, – ровным голосом говорил Лю Синь, медленно идя по залу и сложив руки за спиной. – Так гласит свод законов Яотина.
Остановившись в десяти шагах от Сяо Вэня, он поднял спокойный взгляд на судью.
– Одним из важных доказательств, наряду со свидетельскими показаниями и вещественными уликами, добытыми в ходе осмотра места преступления или освидетельствовании трупов, по законам Яотина считается клятва, которую господин Сяо дал при первом допросе. – На виске Лю Синя выступила вена, но он продолжал уверенно и твердо: – Однако доказательства, добытые незаконно, не могут учитываться в суде. Мне зачитать госпоже судье закон, запрещающий это? – вскинул он брови, не сводя с женщины взгляда.
Судья, которая все это время неотрывно смотрела на него, спросила:
– Кто вы такой и как проникли на территорию резиденции?
Лю Синь вынул из-за пазухи своего светло-голубого халата табличку и приподнял ее.
– Я являюсь учеником господина Сяо. Гвардейцы безо всяких проблем пропустили меня. Неужели вы не знаете и этих правил?
От неприкрытого хамства каменная маска на лице судьи, скрывающая эмоции, дала небольшую трещину и явила всполохи злости в светлых глазах. Посмотрев в сторону На Сюин, судья кивнула ей, приказывая удостовериться в правдивости слов юноши. Коротко поклонившись, главнокомандующая стремительным шагом вышла из зала. Проводив ее взглядом, Лю Синь вновь повернулся к судье.
Первостепенная задача ее пребывания в Яотине заключалась в том, чтобы выяснить детали преступлений в истреблении буддийского храма. Поскольку сам Дун Чжунши был не в силах справиться с этим, прочие главы не желали разбираться с напастью вместо него, а единодушно переложили эту обязанность на судью, пусть и временно поступившись правом на пост главы гильдии. Но если бы они знали, чем все обернется для них, то предпочли бы замять это дело как можно скорее, самостоятельно выбрав нового главу Яотина. Поскольку три из тринадцати городов пали, на этот пост претендовали несколько кандидатов. Гораздо проще занять новый город, тем более столицу – Яотин, чем восстанавливать разрушенный. Однако судья, которая попросту узурпировала правление в Яотине, пусть и в соответствии с правилами, теперь намеревалась прибрать себе еще три города, обвиняя их правителей в халатности. И это, судя по всему, было только началом.
Выбор нового главы для одного города мог тянуться годами, а для трех городов – еще дольше. Теперь всем главам также грозили проверки, и, если в ходе их выяснится, что они преступили хоть один закон гильдии, их лишат правления одним мановением руки. Только в эти дни они поняли, что сами себя загнали в ловушку: клятвы, данные на крови много лет назад, убили бы их, пойди они против судьи. К тому же их дочери, заложницы этой резиденции, не могли быть освобождены и вернуться в свои кланы, поскольку были женами правителя гильдии и должны были разделить его участь
