Только вот коса сбивала – был бы индейский хвост, так и вовсе издалека за парня можно было бы принять. Да, издалека и мельком. Фигура у девушки все-таки прелестная, да и личико нежное, светлое – девушка больше не хмурилась, и улыбка ей шла гораздо больше прежнего сумрачного выражения. Джойс рассмотрел и бледную россыпь веснушек, и легкую складку между золотистыми бровями, и цепкую внимательность бирюзовых, как и ее рубашка, глаз; прикинул возраст – двадцать? Двадцать три? Все-таки, пожалуй, второе.
– Добрый день, мисс, – Джойс полушутливо приподнял шляпу.
– А, так вы и есть наш гость, – она чуть подбоченилась. – Добрый, меня зовут Дженис Хансен, я здешняя экономка. Точнее, вторая экономка. Усадьба большая, дел много, знаете ли.
– Уилл Джойс, – отрекомендовался он.
– Скучаете поди? Д… мистер О'Нил поехал на поле, а вы слоняетесь без дела? – Дженис, щурясь от солнца, поправила шляпу и развела руками: – С развлечениями у нас среди дня негусто, это правда. Я думала тоже съездить вон со Стивом, так что могу только распорядиться об угощениях или…
– Ничего не нужно, спасибо, – Джойс улыбнулся. Он заметил короткую оговорку-запинку Дженис, но сделал вид, что не обратил внимания. – Люсия и так отлично со всем справляется, правда! Разве что новости, мисс Хансен – я вот уже жаловался Стиву, что одичал в дороге изрядно, может, порасскажете, что нового слышно в городке?
– Да так… – Дженис сделалась задумчивой. – Говорят, кого-то снова убили и ограбили. Какого-то недавно приехавшего человека, он искал кого-то. А еще вот снова тетушка распереживалась – будто кто-то к ней ночью заглядывал в окно и долго стоял, смотрел… Грешит на индейцев, только глупо как-то это!
– Индейцев? Не просто грабителей, а именно индейцев?
– Ну да. Тетя говорила – у заглядывавшего была маска или шапка, очень странная, как из звериной головы сделанная. Странная и страшная.
– Ну позвольте, разве только индейцы могут напялить на себя черте-что! – рассмеялся Джойс. – А то меня упрекали тут, мол, у меня убеждения как у господина в белой шляпе…
– Напялить, верно, могут кто угодно и что угодно, особенно грабители. Только раскрашивать себя редко кто станет… вроде как у незнакомца руки по локоть в краске были, вроде бы черной. Ох, да не берите в голову, мистер Джойс! Правда, в лавке какой чуши только не наслушаешься! Тетя Мари́ держит лавочку в городе, вот к ней и стекаются разные слухи и сплетни, она и сама поболтать не прочь совсем, так что… я даже не знаю, правда ли она рассмотрела все то, что описывает!
Дженис с улыбкой развела руками, а потом повернулась к работнику:
– Стив, а неси еще ружье, я в городе насиделась среди кумушек, лучше поеду с койотами вон поговорю, и то пользы больше будет, – она рассмеялась и снова повернулась к Джойсу:
– Сплетни городских тетушек штука утомительная, если честно.
Стив покачал головой и отозвался:
– Нет, мисс, скоро вернется хозяин, он хотел поговорить о чем-то, так что…
– Ладно, – махнула она рукой. – Пойду тогда распоряжусь на счет обеда.
Джим прибыл ненамного позже – сияющий, как начищенный медный чайник, и, кажется, абсолютно счастливый.
Влетел в облаке тончайшей пыльной кисеи, белесо-желтой, пронизанной солнцем.
Здоровенный жеребец, на котором восседал паренек, поневоле притягивал взгляд – крутая шея, могучая широкая грудь, точеные ноги и мощный круп, шкура как шелк, и глаза налиты ярким, живым огнем. Повинуясь движению поводьев, встал, как вкопанный, норовисто встряхнул головой и замер. Джойс залюбовался зверем – отличный скакун, картинка прям. А Джим-то, оказывается, отличный всадник! Когда лошадь так резко встает на месте, от седока требуется определенное искусство, чтоб усидеть ровно и удобно.
