Нюрочка и другие рассказы. Наша жизнь в стране Советов… - страница 7
– Мадам, я могу узнать, шо вы хотите, чтобы я смог для вас сделать?
– Мне сказали, шо вы сможете это сделать, – опять продолжила дама и полезла что-то искать в сумке. Мастер терпеливо ждал, лежа щекой на стойке. Наконец вспотевшая гордая дама достала из глубины сумки браслет для часов и сунула его под нос мастеру по пошиву обуви.
– И шо? – спросил он.
– Это браслет, – сказала терпеливо дама и добавила: – Он поломался.
Мастер тяжело вздохнул и принялся за свою прежнюю работу.
– Так это не ко мне, это – за углом… Вы поняли? Так это была не женщина, это была баба, – сказал он, уже обращаясь ко мне. И тут же, не останавливаясь, добавил еще один рассказ:
– Моя жена была молодая, уставала на работе, я однажды ее пожалел, решил побаловать, к ее приходу все поджарил, накрыл на стол, она была такая счастливая, поела, разомлела, потеряла контроль, забыла, кто в доме хозяин, и мне говорит: «Дорогой, может, ты и тарелки помоешь заодно?» Эта фраза стала ее последней ошибкой меня укротить. Я тут же сбросил все со стола одним махом, все полетело на пол, разбилось. Одна глупость! Она упустила момент! А ведь могла жить как королева и иметь такие завтраки от мужа каждый день! Тем более шо у меня было запланировано и помыть посуду! Вот она – настоящая баба! В отличие от той шикарной женщины из анекдота, которая выбрала себе в мужья плюгавого, но заботливого мужа. Знаете этот анекдот? Когда ее спросили, почему она выбрала такого мужа, она ответила, что все мужчины – г… Так она выбрала самую маленькую кучку!
В результате я так и не поняла (делаю ударение на первом слоге, как говорят в Одессе), что лучше: быть бабой или женщиной? Женился-то он сам на бабе!
Я опять в парикмахерской. Знакомый мастер закивал, приветливо улыбаясь.
– Сегодня, я бы хотела не только помыть и уложить, но еще и подстричь.
Мастер, разводя руки в стороны, поднимая плечи и брови, тут же отреагировал:
– Мадам, любой каприз, любой ваш каприз!
Маршрутное такси №5. На одной из остановок часть пассажиров вышла, мы поехали дальше, вдруг откуда-то из глубины закричала проснувшаяся бабка:
– Ой! Чекай, хлопчику, я туточкi зiйду!
Таксист разозлился своеобразно, продолжая бубнить одну единственную фразу с разными вариациями, когда ему пришлось останавливаться в неположенном месте на трамвайных путях, потом выходить из машины, так как у этой бабки еще оказалась куча сумок и корзинок в багажнике.
– Ну, и шо сидела, строила глазки?! Ну женщина, ну шо вы в самом деле, ну? Сидела, строила глазки, шо строить глазки, женщина? Сидела, глазки строила! Какая вы женщина, сидит, глазки строит! Шо строить глазки?
Смущенная бабка молча и виновато забрала свои котомки, а расстроенный водитель через минуту, объявляя следующую остановку, неожиданно изрек:
– Кто-то хочет Карла Маркса? – имея в виду название улицы.
– А кто его хочет, никто его не хочет, – дружно изрекли пассажиры и поехали дальше.
Нюрочка
Анна, первенец и любимица своего отца, которую он звал то Нюрочка, то Нюшечка-душечка, а иногда – Нюшенька-душенька, родилась студеным декабрьским вечером, 20-го числа 1910 года, в рыбной столице устья реки Волги – городе Астрахани, в Александровской больнице.
Отец ее, рабочий, бондарь рыбозавода Якушкин Дмитрий Алексеевич, и мать – Царева Дарья Максимовна, были из крестьянских семей. Рождены они были в Касимовском уезде Рязанской губернии, в деревне Илебники. В деревнях России в начале ХХ века было голодно, и народ семьями выезжал в сытые рыбные города. Так и они, гуртом добираясь на телегах, попали в Астрахань.