Харон бросил окурок на траву, и на его месте тут же выросла белая роза.
Фальк бросил сундук на доски и почесал голову.
– О, а-а это как же так?
– Что именно?
– Н-н-ну, что же это? К-к-как можно так?
Харон вздохнул.
– Ну, я в это верю, поэтому это работает именно так. Магию невозможно объяснить.
Фальк усмехнулся.
– О, так а если я поверю, что я – в-великий попа-полководец, то…
– Тот, кто верит в подобную ересь, лежит в больнице, – ответила мумия, – и магии никогда не обучится.
– М-м-м, – ответил морж.
Фальк откинул крышку сундука и разгреб вещи, которые прятали деньги. Фокси успел разглядеть на поверхности пару кистей для рисования и разукрашенную палитру. Что-то зазвенело, когда Фальк потянул оранжевый мешок со дна. Фокси посмотрел на то, как человек опускает руку в этот мешок и вычерпывает оттуда горсти с рифлеными пластинками. Харону как будто было не так важно, сколько чешуек отсчитает Фальк (возможно, потому, что в конце работы он собирался потребовать в два раза больше). Мумия смотрела по сторонам, на черные дома, а не на блестящие монеты. Фальк высыпал деньги на крыльцо, а остатки убрал обратно в ящик, а когда он захлопнул его, на дне осталась лишь надежда.
У Фалька был второй мешок, и он собрал кучу чешуек в него и протянул его Харону. Забинтованный человек провел рукой от плеча до пояса, и его рука словно оставила след в виде кожаной старой лямки. Тут же на поясе появилась и сумка. У моржа заблестели глаза, но на этот раз он не мог задавать вопросы. Харон отогнул края сумки и положил туда свой аванс.
– На этом пока что все, – сказал Харон.
– А мне не нужно идти с вами? – спросил Фальк.
– Зачем?
– О, я… Я… Не знаю…
– Не нужно. Я прочешу дом снизу доверху самостоятельно.
– О, тогда я пойду спать… Или рисовать.
Фальк ушел спать (или рисовать). Улица начала темнеть. Дома в округе погрузились в оскверненную тишину, без тепла и уюта. Тротуары почти высохли, а вся влага от них начала подыматься в воздух. Туман впитал в себя свет фонарей и запах грозы. С крыш капало редко. Дождя уже и след простыл.
– Сыровато, – сказал Харон.
Фокси вздохнул. Лампа на крыльце грела их, и горела она лучше всего остального в городе.
– Посмотрим, что там, – сказал Харон, глядя на тропинку из горящих фонарей, которая вновь вела в дом с привидениями.
Пол скрипел от чьих-то шагов. В темноте мелькало два зеленых огонька. Они летели на высоте чуть выше глаз среднего человека. Где-то на полу стучали когти. Этот звук растворился в темноте. Кто-то врезался в деревянный столб. Кто-то принялся нюхать следы и рычать.
«Здесь есть только кошачьи следы, – подумал Кто-то. – В подвале давно не было человека».
В голову лезли разные мысли, и они мешали расследовать странные дела. «Я больше не пойду на дело. Это последнее. Я слишком стар… – думал он, – но ради Лили, денег и этой манипуляторши…»
Он открыл дверку (которую никто из нас не увидел бы в этой темноте). Оттуда вылетели звезды. Они закружились в воздухе, а зверь под ногами, чихнув, отбросил их обратно в шкаф.
Когда пыль рассеялась, Кто-то подошел ближе к полкам, на которых запылились серебряные клинки, драконьи амулеты, перчатки, рядом с этим добром даже лежали чьи-то волосы, а еще там хранилась книжонка. Кто-то потянулся к ней и услышал шипение. Он не обернулся, а его зверь подбежал к лестнице, со ступеней которой спрыгивало другое существо.
– Кто ты? – спросил Кто-то.
