Но вот что бесспорно. В пределах досягаемости, угрожающе близко, есть другой мир, где человек не один. Да, можно «соединиться» с «духом божьим», «духами зла» или вести диалог с собой. Но это все умственные и нравственные дела. А я про реальность в ощущениях. Вы чувствуете, как перемещаетесь в пространстве, разговариваете, это ярко и непредсказуемо. И кому я должен верить? Если это иллюзии, то и все остальное ничуть не лучше.
Бесы в религии – это злые духи. Для меня это своего рода друзья. Они условно реальны, как показания прибора, который регистрирует, например, время, или радиоактивное излучение. В точных науках датчики показывают определенные параметры. В случае духовных законов все более путанно. Вместо приборов – мозг. Вместо фотопластинки, засвеченной ураном – граница между сознанием и подсознанием, где и кипит вся эта каша. Нет цифр, графиков, точных расчетов.
Систему понимания может дать религия. Ссылаясь в качестве ориентиров на познавших истину подтвержденных святых отцов (в других конфессиях могут называться иначе). Но если я познал истину не от святых отцов, а от бесОв, то пусть я и не стал от этого лучше, но истина она и в Африке истина. Украденное, купленное, случайно упавшее на голову или даже отравленное яблоко все равно яблоко.
Один святой старичок угорел в бане, и когда его выносили, он и в обморочном, близком к агонии состоянии бормотал Иисусову молитву. Настолько глубоко засело «Господи помилуй», что даже в бреду повторял эти слова. Не только поверхностный слой, но и все подсознание было пропитано этим.
А у меня в бессознательном состоянии что-то вроде матерной глоссолалии. Если Бог существует в такой как бы хрестоматийной форме, то я его, естественно, обматерю и он, узнав таким образом, каков я есть, меня осудит. Ленин в подобной ситуации простил печника, но то басня. И если даже поведу себя хорошо, все равно будет заметно, что со мной что-то не то. Можно выучить иностранный язык, но говорить будешь с акцентом, а думать на родном.
Я хорошо и с пониманием отношусь к религии, и вроде как даже молиться умею (уверенно говорить нельзя, этому надо учиться всю жизнь), но для меня это второй язык. На пограничной черте управление берет подсознание, и я не вспоминаю никаких молитв, а на автомате обращаюсь к своей галерее образов и смыслов.
Горбатую бабу надо на тазике – Чтоб не укатилась, пока залазите – Всем хором, всем весом! – Так Святой старичок проповедовал бесам – Возвращался в свою сраную келью – Под гром воображаемых аплодисментов – Знал, что скоро умрет – Мозг управлять зрением толком уже не мог – Перед глазами плавали битые пиксели – Если смотреть в одну точку, они превращались в иконы, картины, – Становились окном в другой мир – А если двигаться, то казалось – Кто-то подходит, летает
Всем знакомо чувство, когда – Клонит в сон, если долго едешь по трассе – И, кажется, зайчик дорогу перебегает – Мир создан из Разума – А тут такое постоянно и наяву – Заяц говорит ку-ку – Показывает ку
Так он понял, что нормальным не будет более – И решил закосить под Святого, – Чтоб ничтожные людишки не догадались – Что он совсем уже старый дурак – Со страшной скорость повсюду – Сгущался мрак
Бывает же, под закрытыми веками – Плавают круги – А тут эти битые пиксели собирались в рои – На расстоянии, в объеме, по стенам ползли – Все больше и больше, и скоро они – Заберут с собою – А пока можно складывать паззлы, – Играть в такую игру – Строить виртуальный город – В Черную дыру – После смерти надурив Бога – Чтобы уйти не в Свет, а в Покой
