Гарсия несколько секунд немо хлопал ресницами, а потом все же нашел слова для ответа:
–Это если ты одолеешь меня…
–Ну разумеется—улыбнулся Костолом, и вытащил из-за спины зеленую, только что срезанную дубину…
Гарсия спешился, и недоуменно уставился на оружие врага:
–Ты этим меня бить собрался?
Джайран глянул на дубье, взвесил в левой руке и ловко перехватил в правую:
–У бати палица была, здесь таких нет, а «это», хоть немного ее напоминает,..
–Не пристало благородному саккалибу биться мужицким оружием—надменно крикнул Гарсия вынимая меч из ножен..
–Ну что ты как дитя малое—усмехнулся Костолом—мечом изрублю ведь в капусту…жалко тебя дурака…
С этими словами «мавр» пошел в наступление. Гомес сделал выпад, Костолом отбил, и в тот же миг снял свободной рукой тюрбан со стальным шишаком, и швырнул его в кастильца. Гомес прикрылся щитом, и бронированный тюрбан отскочил от него, точно горох от стены, но не успел кастилец опустить щит, чтобы посмотреть на противника, как тот обрушил на щит и дубину. Под тяжестью удара щит помялся и ушел вниз, а дубина продолжила свое сокрушительное падение, и с треском опустилась на левое плечо Гомеса, размозжив его.
Кастилец взвыл от боли, и сделал колющий выпад мечом. Костолом наклонился в сторону, увернувшись от удара, и молниеносно опустил свой левый кулак на правое плечо Гомеса. Снова хруст! Кастилец упал на колени, «мавр» пихнул его с апогом в грудь, и повалил наземь. В следующий момент дубина обрушилась на грудь Гарсии. И снова хруст, Гомес встрепенулся от удара, и выплюнул струю крови…
«Сарацин», склонился над поверженным рыцарем, и тихо произнес:
–Нижний камень под осью колеса....не забудь…
Так, в тысячном году от рождества Христова, началась битва у скалы «Сервера», в коей сошлись объедененные войска графства Кастилии и королевства Леон против армии Кордовского халифата, ведомой непобедимым хаджибом Альмансором.
Особенно отличились в кровавой сече старший сын хаджиба Абдул Малик, и главный поединщик халифата, сотник славянского корпуса саккалибов Джайран Костолумжин ибн Ильяс, который после битвы был произведен хаджибом в тысяцкие.
Сражение выиграли сарацины, и через полтора месяца победоносная армия Альмансора вернулась в Кордову.
И сразу несколько человек запереживали, узнав о возвращении с войском Джайрана :
..занервничал сын хаджиба Абдул Малик, опасаясь чрезмерного возвышения Костолома…
..запереживал и Афтах (батька Черномор), поскольку отчетливо понимал, что стареет, и более сильный и молодой способен потеснить его с должности командира пятнадцатитысячной славянской гвардией…
..испугалась и Ксения, потому как разрешилась от бремени в отсутствие Костолома темненьким курчавеньким сыночком-плодом последней ее связи с покойным Абдаллахом, которого Джайран убил девять месяцев тому назад....
..переживал также и визирь-казначей Истас бен Намин, поскольку строптивый русский давно вышел из под контроля, и частенько перепоручал заказы на убийства другим членам гильдии убийц, негласным лидером которой с недавних пор стал Костолом.........а убить его самого, так гильдия душегубов не простит........
…не нервничал только Саид, с нетерпением ожидавший своего друга и подельника по всем темным делишкам, за которые эти двое взялись, и последствия которых однажды ощутит на себе не одно государство.....
