О чем молчит река - страница 42

Горе хранило воспоминания. Оно возвращало мне забытые моменты, и я была благодарна, пусть даже внутри меня все сжималось. Мне не хотелось забывать родителей, как бы больно ни было вспоминать о них. Я вытерла глаза, убедившись, что мистер Хейз ничего не видел, и зашагала в сторону базара.

Или по крайней мере туда, где он должен был быть.

Мистер Хейз молча следовал за мной один квартал, потом другой. Когда я повернула, он нарушил молчание.

– Вы понятия не имеете, куда идете, – весело заявил он.

– Я осматриваю достопримечательности. Полагаю, в словаре сказано, что между этими понятиями есть существенная разница.

– В данном случае ничего подобного.

Мистер Хейз шел рядом, соблюдая дистанцию, но каким-то образом давая окружающим понять, что мы вместе.

– Я могу помочь, – сказал он после небольшой паузы.

– Я не поверю ни единому вашему слову.

Мистер Хейз преградил мне путь и скрестил руки на широкой груди. А потом стал ждать.

– Уйдите с моего пути, – процедила я.

– Вам придется довериться мне, – сказал он с заискивающей улыбкой.

Я прищурилась.

– Так вы хотите увидеть Хан эль-Халили или нет? – Гнев мистера Хейза немного утих, и в уголках его губ снова пряталась усмешка, тайна, которая ждала, чтобы ее раскрыли. Его непринужденные манеры только разожгли мое недоверие. Я чувствовала, что мистер Хейз снова манипулировал мной. Любезничал только до тех пор, пока ему это было выгодно.

Я решила не терять бдительности.

– Конечно, хочу.

Мистер Хейз кивнул в сторону улицы, на которой мы еще не были.

– Тогда следуйте за мной.

Он зашагал прочь, не проверяя, последую ли я за ним. Легкий ветерок ласкал мое лицо, пока я раздумывала. Затем, пожав плечами, я направилась за ним. Если мистер Хейз попытается обмануть меня, я подниму такой шум, что он тут же пожалеет об этом. Он еще не знал, как громко я умею кричать. Мой проводник притормозил, чтобы подстроиться под мой более короткий шаг.

– Далеко ли нам идти?

– Нет, – ответил мистер Хейз, мельком посмотрев на меня. – Вам понравится.

Улица становилась все теснее, и с каждым шагом мистер Хейз словно сбрасывал с себя слой аристократизма, который облегал его, как хорошо сшитый плащ. Его движения становились более свободными, длинные руки и ноги – более расслабленными. Мы свернули в узкий переулок, вдоль которого, казалось, располагались сотни магазинов. Высокие и узкие дома возвышались над маленькими витринами, верхние этажи выступали наружу и были усеяны окнами, обрамленными деревянными ставнями с изящной резьбой.

– Ого, – выдохнула я.

Мистер Хейз усмехнулся.

– Я же говорил.

Нас окружала плотная движущаяся толпа, залитая солнечным светом, который пробивался через балки над головой. Владельцы различных заведений наблюдали за людьми, идущими по грунтовой дорожке, иногда молча покуривая, иногда выкрикивая цены на свои товары. Туристы говорили в основном на английском – американском или британском, – но изредка до меня долетали обрывки немецкой, французской и голландской речи. Я прибыла в Каир в самый разгар сезона, и казалось, что на этой дороге собрались люди со всего мира.