На меня навалилась свинцовая тяжесть. Голову заволокло вязким туманом. Ужасно захотелось лечь и уснуть. Только гневные крики соколихи не давали мне скатиться в манящую сонную одурь. Как в замедленном кино, я увидела, как Любаша все ниже клонится к земле. Глаза у нее были закрыты. Тело безвольно раскинулось на траве. Я понимала одно, спать нельзя. Никак нельзя! Потому, что, мы вряд ли сможем очнуться от этого сна. Верислав уже лежал на земле рядом с подругой, но, все еще продолжал бороться. Он пытался оттащить Любашу прочь, от накрывшей нас тени. Я не могла сдвинуться с места. Руки и ноги перестали мне подчиняться. Едва шевеля руками, миллиметр за миллиметром, я стала дотягиваться до пояса, где была спрятана фигурка, вырезанная из рябинового дерева. Едва я коснулась пальцами полированной поверхности, как почувствовала, что стало легче дышать. Тело перестало быть таким непослушно-деревянным. С трудом извлекла голову Ящура из потайного кармашка, и зажала ее в руке. Пошатываясь, поднялась на ноги, подошла к друзьям, и стала пытаться оттащить их по одному от камня, как можно дальше, под теплые лучи солнца. С Любаней, к моему изумлению, справилась быстро. А, вот, с Вериславом пришлось повозится.
В конце концов, обливаясь потом, я повалилась в траву рядом с ними. Верислав уже почти совсем отошел от этого морока, и сейчас пытался влить в рот Любаши немного спасительного отвара. Подруга не спешила приходить в себя, и он с отчаянием посмотрел на меня. Я подошла к ней, положила руку на ее лоб и закрыла глаза.
– Она просто спит. Опасности я не чувствую. – Через мгновение проговорила я, убирая руку.
Откинулась навзничь на жесткую осеннюю траву и уставилась в небо. Облака все также плыли низко, почти касаясь земли. Василиса спустилась и села рядом со мной, тревожно клекоча.
– Что это было, хотела бы я знать? – Задала я сама себе вопрос.
Но, Верислав меня услышал. Голова подруги лежала на его коленях, и он тихонько поглаживал ее по взъерошенным волосам.
– Это был Горюн-Камень. – Хриплым шепотом ответил он.
Приподнявшись на локте, я с интересом спросила.
– Это еще что такое?
Его «разговорчивость» мне была хорошо известна. И я приготовилась ждать, запасаясь терпением. Но, он приятно удивил меня. Всего, через каких-нибудь двадцать минут, заговорил немного нараспев.
– Горюн-Камень в поле стоит, души сторожит.
Путник мимо пройдет, птица мимо пролетит,
богатырским сном усыпит.
От того сна не проснуться никому.
Жизнь по капле выпивает, свою силу увеличивает.
И все. Замолчал, как навеки. Тут, Любаша завозилась, и открыла глаза. Верислав обрадованно вскрикнул и с чувством поцеловал подругу.
– Я опять все веселье пропустила? – Озираясь вокруг спросила она, чуть осевшим голосом.
Я только усмехнулась.
– Не волнуйся, тут всем хватит веселья. Можно будет еще и с собой прихватить, кому мало. Ты лучше послушай, куда мы чуть не вляпались опять.
Верислав молчал, как проклятый, только счастливо улыбался, глядя на Любашу. Не дождавшись от него объяснений, мне пришлось самой коротко поведала ей про Горюн-Камень. Конечно, так красиво, как у нашего воина у меня не вышло. Но, суть я смогла донести до подруги. Люба выслушала меня, потерла лицо руками, и, обращаясь к любимому пропела:
– Да-а-а … Веселая у вас тут жизнь. Не сожрут, так утопят, не утопят, так усыпят смертельным сном. Как вы вообще, тут живете?
