О хирургии и не только - страница 10

Порой я задаю себе вопрос, а как бы вел себя я, узнав, что моего ребенка оперировали даже не молодые врачи, а студенты-практиканты? Ведь на лбу у нас не было написано, что мы буквально живем хирургией и уже кое-чему научились. Нет, моя реакция была бы абсолютно такой же, как у этого отца. Дело, как мне кажется, в другом. Если заведующий хирургией доверил мальчика нам, сам всю операцию находился рядом и мог при малейшем затруднении, если бы оно возникло, сразу вмешаться, то не стоило говорить отцу ребенка, кто именно его оперировал. Он был вправе скрыть это.

Практика наша успешно закончилась, прошли каникулы и начались занятия на пятом курсе. Пожалуй, основное влияние на мою дальнейшую хирургическую специализацию оказала кафедра госпитальной хирургии, заведовал которой профессор З.И. Игембердиев. Он был одним из первых хирургов киргизской национальности, получивших образование в Москве (окончил 1-й Московский мединститут в 1933 году). Помимо основных занятий на кафедре, я посещал и кружок, проводя там все свободное время, включая и каникулы. Именно там я встретил прекрасного человека, отличного хирурга и доброжелательного наставника – Михаила Сергеевича Петрова. Он вел у нас занятия и, видя мое пристрастие к хирургии, где-то в конце курса занятий сказал мне: «Юра, если ты хочешь быть хирургом – иди в онкологию. Там поистине большая хирургия». Эти слова глубоко врезались в мое сознание. Ко времени окончания института я уже твердо знал – буду хирургом-онкологом. Я до сих пор часто вспоминаю с глубокой благодарностью Михаила Сергеевича! Как и у Н.Н. Пирогова, о котором я писал ранее, в моей жизни встретился добрый друг и наставник. Его благожелательное отношение ко мне и мудрый совет определили всю мою дальнейшую жизнь в профессии.

С М.С. Петровым связан еще один случай, непосредственным свидетелем которого я оказался. В этом эпизоде, на мой взгляд, ярко проявлены неординарные отношения между хирургом и пациентом. Была назначена плановая операция молодому мужчине с довольно сложной для того времени патологией – язва анастомоза резецированного желудка с пенетрацией в ободочную кишку и возникновением желудочно-ободочного свища. Из-за этого больной был крайне истощен, поскольку тогда было невозможно провести полноценное парентеральное питание. Больного привезли в операционную, уложили на операционный стол. В это время в операционную зашли профессор З.И. Игембердиев и ассистент М.С. Петров. Больной спросил у анестезиолога, кто именно будет его оперировать. На что анестезиолог ответил, что операцию будет проводить профессор Игембердиев. Тогда больной резко сел и громко заявил, что в этом случае он отказывается от операции. «Или пусть оперирует Петров, или я уйду!» – в ультимативной форме заявил пациент. Это все слышал З.И. Игембердиев. Он подошел к операционному столу и спокойно сказал: «Не волнуйся. Оперировать будет Петров». Я стоял рядом и видел, что стоило ему это спокойствие. Подобное поведение больного – огромная травма для хирурга, никому не пожелаю пережить такое. Но профессор З.И. Игембердиев очень достойно вышел из этого положения. Он мог повернуться и уйти, хлопнув дверью, но профессор пересилил себя, встал на место ассистента и активно помогал М.С, Петрову. К сожалению, больной умер на столе. Это была первая смерть на операционном столе, которую я увидел собственными глазами. Я пережил ее очень тяжело и помню отчетливо до сих пор. Могу представить, каково в тот момент было оперирующим хирургам! Поведение же профессора З.И. Игембердиева на всю жизнь стало для меня образцом врачебной и человеческой этики, выдержки и владения собственными эмоциями. На первом месте всегда должен стоять пациент с его прихотями, с его, пусть и не всегда обоснованными, капризами и желаниями.