О хирургии и не только - страница 11

И еще я хотел бы вспомнить один важный момент. Я был в операционной, ждал, когда привезут планового больного.

За соседним столом врач-анестезиолог будила больную после операции. Пациентка, киргизка по национальности, ни слова не понимала по-русски. Но это простительно, ведь она находилась в своей стране. Врач, в свою очередь, не понимала ни слова по-киргизски и демонстрировала полную беспомощность. А вот это уже непростительно, ибо если ты живешь и работаешь в стране, то просто обязан знать ее язык, хотя бы разговорный. Ситуация выходила из-под контроля. Оглядевшись по сторонам и увидев темноволосого мужчину, то есть меня, врач закричала: «Скажи ей, чтобы дышала, глубоко дышала!» Я тут же подошел к столу и сказал все, что она просила. Сказал на киргизском языке. Я ведь планировал работать в республике по крайней мере три года. Причем работать не в столице, а в районе, где далеко не все знали русский язык. Поэтому я старался овладеть киргизским языком хотя бы в контексте врачебной практики, что мне удалось и не раз пригодилось. Должен заметить, что отношение киргизского населения к русскому врачу, умеющему изъясняться на местном наречии, гораздо лучше и доверительнее, в чем я впоследствии не раз убеждался на собственном опыте. По-моему, это аксиома: если живешь и работаешь в какой-то стране и уважаешь ее законы и население, будь добр выучить язык. К сожалению, не все следуют этому правилу.

Летом после пятого курса мы отправились на полуторамесячные военные сборы, которые проходили в десантном полку в Узбекистане, неподалеку от города Чирчик. В памяти остались неимоверная жара, сапоги, бесконечные кроссы в противогазах и без, перловая каша и подсчет дней – когда же это закончится?! Зато двухлетние занятия на военной кафедре и эти сборы сделали нас офицерами запаса – после окончания института и мужчины, и женщины получили звание «младший лейтенант медицинской службы». Впоследствии я дослужился до старшего лейтенанта и в этом звании ушел в запас. Это потрясающая военная карьера!

Шестой курс запомнился мне постоянными дежурствами в «неотложке» в основном на кафедре у профессора Максима Ефимовича Фридмана. Выпускник Иркутского мединститута, профессор М.Е. Фридман внес огромный вклад в развитие хирургии в Киргизии. Прекрасный хирург, умный педагог, блестящий лектор и просто обаятельный человек, по мнению его коллег и многочисленных учеников, явился основателем интеллектуального подхода к неотложной хирургии в Киргизии. Я до сих пор помню его замечательные лекции. Для меня именно профессор М.Е. Фридман являлся тогда идеалом хирурга и педагога.

Поскольку учеба наша заканчивалась, очень актуальной стала проблема выбора места работы. Тут возникло одно важное обстоятельство, способное серьезно изменить всю дальнейшую жизнь: по чьему-то приказу лучшие студенты-выпускники должны были направляться служить в армии военными врачами. Мы с братом вошли в этот список. Но как же наша мечта стать хирургами?! В условиях армии пройти специализацию по хирургии и потом работать в военном госпитале было практически нереально. У меня все прошло гладко – поскольку после третьего курса я перенес операцию по поводу привычного вывиха плеча (нет худа без добра!), меня признали негодным к военной службе. А вот Сергею не удалось избежать участи военного врача. Во время учебы в институте он был очень активен: ленинский стипендиат, комсорг института. И он посмел отказаться от армейской службы! Сергей написал в ректорат института очень подробное письмо, где объяснял, что мечтает быть хирургом, что готов поехать работать в любой, самый удаленный уголок страны и тому подобное. Но только не в армию! Увы…. Его поведение разбирали на парткоме института, в ректорате, лишили ленинской стипендии, разжаловали из комсоргов и… отправили служить в армию. К великому моему сожалению, судьба брата оказалась печальна. Он как знал, что ему не надо служить. Впоследствии там он и пропал: потихоньку спился, был уволен из армии и оставшуюся жизнь проработал простым травматологом в поликлинике при какой-то больнице в городе Фрунзе (ныне Бишкек). А ведь по своим способностям и таланту он был выше меня, он мог стать потрясающим хирургом. Во всяком случае, я так считаю. Нет, я уверен в этом! Какая была необходимость в мирное время призывать в армию человека сугубо гражданского, не скрывавшего своей неспособности к военной службе? На чьей совести осталась сломанная жизнь замечательного человека и талантливого хирурга? Увы, этого уже не узнать никогда и исправить ничего невозможно…