– Кир, – сообщил он, тайком облегчённо выдыхая. – Ты тоже в нашей группе?
– Нет, – выпятила губу Мэй, как будто это было её недостижимой мечтой. – Я в ботанике ничего не понимаю, у меня вся семья экономисты. А ты не хочешь на эконом перевестись?
Кир вытаращился. Это была очень странная идея.
– Зачем?
Мэй кокетливо склонила голову набок.
– Там я!
Кир не сразу нашёлся с ответом. Нельзя же сказать девушке, что таких, как она, тут целая планета, и если б он искал себе невесту, были пути и попроще, чем отборочные экзамены?..
– Пока что ты тут, – выдавил он с кривой ухмылкой. – Так зачем мне далеко ходить?
– Ого-о, какой ты наглый! – протянула Мэй, но, кажется, в шутку. – Ну чего и ждать от принца! У тебя, наверное, поклонниц хоть отбавляй?
Кир не совсем понял последнюю фразу – то есть, суть-то он понял, но не мог сообразить, нейтральное это выражение или Мэй чем-то недовольна. К счастью, в этот момент в аудиторию вошли ещё какие-то люди: высокая негритянка, двое низеньких парней с муданжскими лицами – Кир уже знал, что это земляне такие, – и эспажанец с нагеленными волосами.
– Ка-а-акие лю-ю-юди! – взвыл последний при виде Кира. – Принц Байч-Харах собственной персоной!
Он подскочил поближе, отвесил поясной поклон и тут же вцепился в руку Кира, отобранную у Мэй. Руку эту он обхватил двумя ладонями.
– Ваше высочество, я так благодарен! Мы все так благодарны! Если бы ваш высокородный отец не разбил Джингошскую Империю, у нас никогда не бы не было возможности получить земное образование! Мы все вам так обязаны!
– Рад за вас, – прохрипел Кир, отшатываясь. К такому он был вообще не готов. Даже когда ездил с отцом на всякие встречи, его там никто не трогал. Отцу иногда выражали – кто благодарность, кто просто восхищение, но Кир успешно скрывался в его тени. Откуда этот нагеленный вообще знает, как Кир выглядит?!
– Ну что у нас тут, все? – раздался от двери приятный баритон. – Ага, не все. Что ж, господа студенты, я никого ждать не буду, а ключ от аудитории есть только у меня и у декана.
Толпа в передней части класса мгновенно рассосалась – Мэй провинтилась наружу, послав Киру воздушный поцелуй, остальные расселись. Кир обнаружил на соседнем стуле нагеленного эспажанца.
– Итак, – продолжил обладатель баритона. Это был подтянутый лысеющий мужчина в свитере с эмблемой университета. – Что мы имеем? Раз, два, – он начал считать с ареянок, сидящих у дальней от входа стены, – три, четыре, пять, – посчитал он Итту, Кира и эспажанца, – шесть, семь, восемь, – закончил он негритянкой и землянами. – В группе вас двенадцать человек. Ну что ж, уже есть четыре кандидата на вылет. Кстати, меня зовут профессор Лонкинс.
Студенты неуютно поёжились, а Кир мысленно отправил гуйхалах за то, что пришёл заранее.
Профессор Лонкинс рассказал пару слов о себе, чтобы обосновать своё право чему-то учить вундеркиндов, попавших на биомед Международного, и Кир снова заскучал: он изучал резюме всех своих преподавателей и мог перечислить не только те премии, которые Лонкинс получил, но и те, на пути к которым провалился. Ма настаивала, что нельзя считать преподов истиной в последней инстанции, а надо думать своей головой.
Скука усилилась, когда профессор предложил коллективно вспомнить устройство клетки. Кир полагал, что без знания этого сюда было невозможно поступить, а значит, все в курсе. Однако профессор принялся задавать такие вопросы, что у Кира волосы встали дыбом. Например, он сравнил путешествие молекулы АТФ по клетке с бейсбольным мячом, и предложил студентам развить это сравнение, назначив функции игроков разным органеллам. Кир знал о бейсболе только то, что там есть специальная палка и перчатка, он даже о наличии мяча никогда не задумывался. Меж тем препод набросал на стенном экране схему бейсбольного поля и ткнул пальцем в какой-то кружок.
