О культуре и не только - страница 58

Больше тридцати лет Исаковский прожил с женой Лидией (ей посвящено стихотворение «В лесу прифронтовом»). Кстати, в Чистополе Лидия Ивановна, хирург, оперировала Мишу Гроссмана – пасынка писателя. Допризывники откопали где-то снаряд времен Гражданской, гоняли его вместо мяча… Спасти парня не удалось.

В 1955 году Исаковский оплакал жену. Из письма Твардовскому: «Должен тебе сказать, что свою потерю я переношу невыразимо тяжело. Если я не являюсь исключением… то в этом мире есть что-то ненормальное, чего нельзя терпеть, что надо изменить любыми средствами». Женился снова. Все больше времени проводил на даче во Внуково (кстати, там написано «Не нужен мне берег турецкий»). Долго мучительно болел. Вдобавок стал жертвой врачебной ошибки – они и тогда случались, причем звание Героя Соцтруда и четыре ордена Ленина безопасности не гарантировали.

Летом 1971 года Исаковский и Твардовский лежат в одной больнице. Оба плохи настолько, что даже встретиться не могут. В декабре 71 – го автор «Василия Теркина» умер. Исаковский пережил его на полтора года. Похоронены друзья на Новодевичьем.

Лауреат и орденоносец – скромный сутуловатый человек в очках с толстыми линзами… Сегодня, когда любить себя в искусстве – обязательное условие успеха, люди, подобные Михаилу Васильевичу Исаковскому, уже не появятся.

Про него и при жизни знали немного. Зато «Лучше нету того цвету…», «Одинокая гармонь», «Услышь меня, хорошая…», «Каким ты был, таким остался» и «Ой, цветет калина…», «Дан приказ: ему – на запад…», «Огонек», «Хороша страна Болгария, а Россия лучше всех», «Колыбельная» («Спи, мой воробышек, спи, мой сыночек, спи, мой звоночек родной…»), «Спой мне, спой, Прокошина…», «До свиданья, города и хаты», «Уезжает девушка на Дальний Восток», «Ой, туманы мои, растуманы», «И кто его знает» – так или иначе, подряд или вразбивку эти песни известны всем.

Исаковский не заботился о переложении своих стихов на музыку, композиторы хватались за них сами – потому что песня уже существовала. Она звучала внутри текста. Она родилась вместе с автором. Как и природная немыслимая простота, «впадать» в которую Исаковскому не было необходимости. Простота, надо заметить, высокохудожественная, рафинированно грамотная, тщательно отредактированная.

Военные стихи Исаковского рвут сердце на части и пробивают любую обшивку. Знаменитый призыв Константина Симонова «Убей его!» опубликован 18 июля 1942 года, но еще 10 декабря 41-го появились обращенные к немцам строки Исаковского: «Уже отходную запел вам ветер на тысячи различных голосов, уже мороз выходит на рассвете командовать парадом мертвецов…». Макабрическое ощущение, что противостоят не только живые живым, но и мертвые – мертвым, что небытие грозно поднимается на защиту бытия, наконец, саму размытость грани между тем и другим – все это Исаковский выразил раньше коллег.

Мирные стихи Исаковского пленительны, как светлая июньская ночь. Они дышат теплом и лаской, они живые. «Михвас» естественно сопряг революционную романтику с романтикой вечной, житейской, земной. С эротизмом сеновала, если хотите. «…Будто в полночь месяц на откосе растерял серебряные кольца, и взасос на скошенном покосе целовала Таня комсомольца…» Его герои объединяют частное и общественное в таком ликующем порыве, что кажется – только так и должно быть. «Всю ночь поют в пшенице перепелки о том, что будет урожайный год, еще о том, что за рекой в поселке моя любовь, моя судьба живет…» Исаковский легко переводил любовную лирику на язык собраний и протоколов, причем в его добродушной иронии не угадывается ни капли яда. Вообще, если народился однажды в бедной русской избе наш собственный мистер Пиквик, это был именно Исаковский…