Он в чем то прав, потому что выставки под 7 ноября, как ты этот день не называй, все равно получаются «Красными».
Если бы у нас была страна, где политкоретность не считалась бы американской демагогией, то на время выборов нужно было бы забыть название главных проспектов в городе, таких как Красноармейский, Комсомольский, Социалистический.
Так вернемся к выставке, к нашему соцреализму. Этот искусственно выведенный стиль в изобразительном искусстве ныне уже антиквариат и поэтому опять пользуется большим спросом.
Прозорливые коллекционеры скупали строителей коммунизма еще в начале 90-х годов. Тогда это было выброшенное искусство, теперь большие галереи собирают портреты крестьян и рабочих.
На самом деле выставка неинтересная, даже с точки зрения окна в прошлое. Какая бы идеология не стояла за искусством, в первую очередь надо рассматривать само произведение, его художественную ценность, а товарищ Торхов, а его работ много на выставки, не смотря на все свои заслуги, живописец средненький, чего тут стеснятся.
И даже Ленин Цесулевича не вытягивает выставку. Неужели и Леопольд Романович Ульянова писал в советское время?
Есть одна страшная картинка на выставки – «Молодой боец», и сразу задумаешься, чем обернулся красный террор для страны.
А искусство это идеологический фронт борьбы.
Федор Семенович Торхов не был выдающимся художником, и человеком был тяжелым. Мы общались, иногда он звонил. Я позволял себе резкие высказывания в его адрес. Он обижался. Потом мы мирились до следующей коммунистической выставки. Если он ярый сторонник коммунизма, то я упертый противник. Не сошлись мы в идеологических взглядах.
Это не обычно, это оригинально, это конечно, не открытие, такая техника известна, но в Барнауле за последние 10 – 15 лет я такого не видел. Я знал, что существует художник Леонид Суртаев, где то в Горно-Алтайске, товарищи рассказывали. Даже, видел на какой то выставке в Горно-Алтайском музее, или салоне его работы, но тогда осталось впечатление только от технологии и тогда не очень впечатлило.
Сейчас все иначе, работ много и они создают совсем другое впечатление. Неожиданный восторг от удавления, какая удивительная техника, какое цветовое ощущение, какое композиционное мышление, какое пространственное восприятие и, наконец, какая цветопередача.
Ткачества Суртаева, декоративно прикладное искусство. В теории да, но его понимание изобразительного искусства возвышает эти работы до высокого стиля станковой живописи.
Конечно, это великолепное умение, ремесло, если вы чуть-чуть понимаете, что такое гобелен, то можете представить, как сложно подобрать цвет, это не краску положить, которую можно мастихином убрать, здесь другая трудоемкость. Все вместе – трудоемкость, живописность, необычность этого высокохудожественного ткачества, позволяет говорить об этих работах как о высокохудожественных произведениях искусства.
Леонида Суртаева на склоне лет приняли в Союз художников, но он вскоре умер. Так что это, пожалуй, последняя возможность увидеть его работы в одном месте, так как известно после смерти творческое наследие растворяется.
Галерея «Универсум» находится в корпусе АГУ на Димитрова, там же по пятницам профессор Степанская проводит лекции «История изобразительного искусства».
