– Вызывали, Вадим Вадимыч?
– Заходи и дверь закрой.
Даниловна вошла и настороженно покосилась на сидевшего у стены Алекса.
– Вот, Марина, новый ученик для вашего класса. Зовут Алекс Копылов.
– Вижу. И что? – по инерции ершисто ответила она.
– Его родители погибли. Он говорит по-испански и по-английски и ни слова не знает по-русски.
– Ничего себе заявка! – Даниловна сразу забыла о заготовленных претензиях к директору.
– Поэтому никакой вашей самостийной дедовщины чтоб не было. Хотя бы потому, что у парня не та закалка.
Это все же был камешек в ее старостин огород.
– Может быть, мне еще в мальчиковой спальне его оберегать?
– Или не справишься?
– Кто? Я не справлюсь?! Десять раз ха-ха! – Уверенность в собственной безупречности и правоте могла сподобить ее еще и не на такие дерзости. Слава богу, что новичок не понимал всех этих фамильярностей.
Вадим Вадимыч чуть помолчал, обдумывая, что еще ей сказать.
– Пока что он будет ходить только на английские уроки и на физкультуру. У вас сейчас, кажется, английская литература. Ну и веди его. Сначала покажи спальню, потом на урок. И вообще познакомь с нашими порядками. – Директор повернулся к Алексу и произнес на английском: – Иди с ней, она все покажет.
Алекс взял сумку и послушно вышел вместе с Даниловной в коридор.
– Ты что, в самом деле ни слова по-русски? – Она тоже перешла на английский.
Новичок лишь угрюмо кивнул.
– Меня зовут Марина, но все называют Даниловной. У меня тоже родителей как бы нет. Последний раз я их видела год назад. Зато есть три родных дяди и две тети. Но к ним я жить никогда не пойду.
Если она хотела уравняться с Алексом в сиротстве, то ей это не удалось. Некоторую неловкость скрасил проходящий мимо шестиклассник.
– Даниловна-Ваниловна! Не поймаешь, не поймаешь!
Она топнула ногой, и малолетки след простыл. Требовалось сказать нечто такое, чтобы симпатичный новичок наконец прореагировал.
– Запомни главные слова при обращении с нашими пацанами. – И Марина произнесла по-русски с четким выговариванием всех согласных: – Дам в лоб. Ну?
– Дам в лоб, – повторил Саша Копылов первую свою русскую фразу с сильным акцентом.
– Годится, – одобрила ее новоявленная опекунша.
И забросив его сумку в мальчиковую спальню на шесть коек, они направились в кабинет английской литературы.
Весь 8 «А» состоял из пятнадцати мальчишек и семи девочек, этакий пацанский мирок, где потихоньку все сильней начинали царствовать дамы. По крайней мере авторитет Даниловны как старосты и главной волчицы ребячьей стаи был для всех непререкаем. При появлении вместе с Мариной нового ученика про всяких Диккенсов и Хемингуэев в классе немедленно было забыто. Ребята лишь слушали разговор молодой учительницы с Алексом по-английски, что сначала вызывало у всех живой интерес, а под конец уже даже слегка и враждебное чувство. Да и как тут было не заревновать!
– И ты тоже объезжал на техасском ранчо молодых лошадей? – спрашивала Вера Андреевна, молодая женщина, некогда отправленная из посольства в Дублине за аморалку на родину.
– Нет. Для неподготовленных людей это слишком опасно, – увлекшись чужим вниманием, разговорился Алекс. – Зато я лассо научился за лето бросать лучше Чарли. А еще мы гремучек ловили. Чарли пять поймал, а я четыре.
– А стрелять из кольтов приходилось?
– Да. В Техасе все мальчишки с десяти лет стрелять умеют. И многие девчонки тоже.
