Началась перестройка. Невыплаты зарплаты, исчезновение необходимых товаров, потом появление их по недоступным ценам, сокращение рабочих мест. А у меня двое. Алеша учится в университете в Саратове, в общежитии жить невозможно, снимает квартиру, за нее нужно платить. Павлик – школьник. Обоих надо одеть и накормить. Я уже давно уволилась из воинской части, меняю места работы, чтобы как-то выжить, устраиваюсь еще на одну работу, кручусь, как белка в колесе, помощи нет ниоткуда. Программисты пока нужны, попала в кон со своей специальностью.
Юра иногда забежит, то бидончик вишни принесет, то миску клубники. Кран в ванной сломался, попросила его починить. Вспоминаю наставления сотрудницы Татьяны, и смех разбирает: «Голова-то болит? Ну что ты бережешь? Все равно все жуки колорадские съедят. Рожать ты уже не будешь. Он придет кран налаживать, а ты сядь перед ним нога на ногу, коленки-то приоткрой!»
А он пришел, возится в ванной, там и одному-то повернуться негде. «Ну что ты, – говорит – сзади стоишь? Не люблю, когда стоят сзади». И это куда бы я перед ним удрюпалась? В ванну только разве, так обольет еще. И как же я к нему побегу, если мне Павлушку надо спать укладывать? Зашла, кстати, как-то: «Идем, я тебя домой провожу. Мало таких дураков, но я один из них. Мне друг нужен, хороший друг, такой как ты».
Была потом и близость, хочется иногда себя женщиной почувствовать, не только вьючной лошадью. Он такие удивительные слова произнес: «Когда любишь, и душа на месте». Просто не ожидала услышать такое от него.
А дальше, как обычно. Появляется, если в ссоре с женой, дружки, выпивки, исчезает, если все хорошо. Возится с домом, пытается что-то там строить, крышу ремонтирует. Иногда жена появляется, дом-то перед окнами, мне все видно.
Зашли как-то с другом, тот вдовец, жена умерла не так давно. Бутылку принесли, сидят. Друг дурачится, начал мне руку и сердце предлагать.
– Что же, я подумаю.
Юрка сначала не принимает все всерьез, потом заводится:
– Может быть, и ту возьмешь, с АЦИ?
– Нет, ту мне не надо, а Галина мне нравится. Дом-то нам подпишешь?
Я еще масла в огонь подлила:
– Что же ты врешь-то все время? Сейчас говоришь одно, через пять минут другое, через десять совсем третье.
– Ты меня любишь?
– Нет, Юра. Когда ты мне в двадцать лет предложение делал, я что тебе сказала?
Тут он совсем раскипятился:
– На хрен нужны такие друзья!
Схватил одежду, выскочил за дверь. Друг задержался.
– Ты меня всего ничего знаешь, а с Юрой всю жизнь дружишь. Есть ли из-за чего друга терять?
Ушел и этот. Юра позднее рассказал, что подшутить надо мной решили с Советовым. Подшутили.
Мой старший сын закончил учебу, вернулся в Вольск, женился. Я уже снова работаю в воинской части. Слышу о дорожной аварии. Юра с женой и семьей старшего сына торопились на день рождения к младшему. Машину занесло на скользкой от дождя дороге, врезались в фуру. Юра и внук погибли сразу, жена в реанимации в тяжелом состоянии, сын и его жена остались живы. За рулем был сын. Во сне стоит возле дерева:
– Я буду к тебе приходить
– Нет!!!
Жена умирает тоже.
Дом продали. Новый владелец снес полностью то, что пытался строить Юра, поставил свой крепкий особняк. Ничего не напоминает.
Любила? Нет. А вот встретится, приобнимет на ходу: «Что это ты волосы перестала красить? Мы с тобой еще не старые!» Не встретится. Не приходит.
