Некоторое время мы теснились в маленькой кухне, но уяснив суть проблемы, хозяин пригласил меня в единственную комнату его квартиры. Владимир остался хозяйничать у плиты.
То место, куда мы вошли, меньше всего походило на жилую комнату, это можно было назвать фонотекой, музеем современной музыки, студией звукозаписи или чем-то в этом роде. Все стены комнаты были покрыты стеллажами с винилом, CD, магнитофонными и видеокассетами.
Единственным местом, свободным от аппаратуры и стеллажей, был небольшой диван, видимо раскладывающийся на ночь. Евгений попросил меня сесть, снять носки и, вытащив из-за кучи проводов маленькую скамеечку, уселся напротив.
Передо мной сидел человек-целитель. Наблюдая ауру, я давно выделил этот тип людей. В насыщенно-жёлтом объёме их ауры проявляются и угасают проблески зелёного цвета. У особенно одарённых или развивших в себе эту способность из пятен вырываются зелёные протуберанцы. В процессе лечения небольшие сгустки этой зелёной плазмы иногда отрываются от целителя и как бы перетекают к пациенту вдоль невидимых линий.
Я до сих пор сожалею, что тогда не присмотрелся к Евгению пристальнее. Найдя необходимую клеточку, мой разум классифицировал человека и больше не обращал внимание на избыточные по его мнению детали.
Возможно, всё было не совсем так. Манипуляции, которые выполнял Евгений с точками на стопе, были весьма болезненны, все мои силы были направлены на соблюдение приличий – не орать же в голос от каждого нового нажатия. Думаю, целитель хорошо знал об ощущениях своих подопечных. Он проявлял милосердие, давал перевести дух. В одну из таких передышек я увидел, как светится его горловая чакра. Сначала увидел и зафиксировал свечение чакры и лишь потом понял, что он постоянно говорит со мной.
В момент, когда мне удалось переключить внимание с боли на его слова, Евгений спросил: «Вы читали Библию?» Мне не понадобилось времени для размышления – Библии я не читал и даже никогда не держал в руках. Покачав головой и нажав на что-то невыносимо болезненное, Евгений сказал: «С этим разобрались!» Потом некоторое время просидел на своей скамеечке молча, глядя в пол; сделал глубокий вдох, хлопнул в ладоши и сказал: «Вы будете читать Библию, и мы с вами ещё встретимся».
Когда я с Владимиром вернулся в машину, боль прошла. Дождя уже не было. При свежем западном ветре небо очистилось, явило хотя и позднюю, но всё ещё золотую осень. Я решил отказаться от капельницы в пользу небольшой прогулки. Думалось хорошо, предстоящее выступление оформилось в систему понятных и легко иллюстрируемых тезисов. К началу совещания я забыл об утренней встрече, как забывают о плановом визите к стоматологу.
Любое мероприятие с участием большого количества начальников, тем более совещание под руководством главного босса, скорее походит на религиозный ритуал, чем на групповое усилие заинтересованных в результате специалистов: правильно и вовремя попасться на глаза первому лицу, пожать руки нужным и ловко уклониться от встреч с опальными, подать своевременную реплику или едва заметным покачиванием головы, так чтобы заметили другие, выразить согласие с докладчиком. Аппаратная наука универсальна, что в Пекине, что в Вашингтоне, что в Питере.
Итак, всё шло по накатанным рельсам. Перемешивая анекдоты о рыночной экономике с теорией биржевых операций, я в общих чертах обрисовал предлагаемые перемены. Начальники департаментов и управлений, выслушав арию московского гостя, поощрительно аплодировали и даже задали несколько вполне разумных вопросов. Мэр через референта пригласил на вечерний фуршет. В перерыве Владимир представлял меня своим коллегам. По контексту реплик было ясно, что моё выступление понравилось; видимо, я получу заказ на разработку стратегии развития топливного сегмента городского хозяйства и при желании смогу возглавить практическую реализацию проекта.
