– Но у меня слабое постепенно исчезает, поглощаясь сильным. И со временем – я абсолютно в этом уверен! – в моём мире будет только лишь сила и красота.
Иисус поменял позу, сел и положил кисти рук на колени. Его фигура была расслаблена, а лицо совершенно спокойно.
– Сатана, ты змей, – произнёс он сочувственно. – Твой символ – это ты сам, свёрнутый в кольцо и пожирающий собственный хвост, не понимая и не чувствуя, что пожираешь ты самого себя.
– Почему же? – не согласился с ним Сатана. – Очень даже понимаю…
– В твоём мире, – продолжал Иисус, – первые всегда жрали и будут жрать последних. Это вечное убегание от плохого к временному и относительному хорошему. И плохого у тебя явно больше. Хорошего – меньше. Голова змея явно уступает в размерах пожираемому телу. Для всех у тебя места под солнцем не хватает. И никогда не хватит – принцип власти и принцип разделения этого ни за что не позволят.
– Хм, хватит, ещё как хватит…
– Нет, не хватит, брат, не хватит… Твой мир, как на легендарной черепахе, стоит именно на плохом. Плохое – страх, ужас, чрезмерность и боль – у тебя основа основ. И если тебе удастся построить свой мир до самого конца – этот конец будет поистине ужасен. Ты даже не можешь себе представить, насколько ужасен.
Иисус умолк.
Сатана надолго замолчал. Он сидел по-прежнему спокойно, обхватив себя мощными руками за бока и постукивая по рёбрам холёными сильными пальцами. Солнечный лучик, попав ему в слегка ощеренный рот и отразившись от блестящей поверхности переднего зуба, сверкнул мимолётным весёлым бликом.
Сатана посмотрел на Иисуса внимательно и проникновенно, и растянул губы в снисходительной ухмылке. Она не была искренней.
– Ну, ладно, – прогудел он мощно. – Я таки могу с тобой согласиться, братец… Не во всём, конечно, но во многом, даже почти во всём, если хочешь…
Иисус тоже усмехнулся и покачал головой.
– Скажи мне, брат, – Сатана устремил пытливый взор прямо в глаза Иисуса, – ты считаешь, что наш Отец прав полностью?
– Да, – немедленно ответил Иисус. – Именно полностью.
– А я, получается, ошибаюсь тоже полностью, так?
Иисус посерьезнел и посмотрел Сатане в глубину его мерцающих глаз.
– В том-то и дело, – сказал он печально, – что в твоём мире половина, если даже не большая часть, истины и добра. И ещё красоты. И справедливости. И чего ещё хочешь – любви, терпимости, доброты, самопожертвования, подвига…
– Вот-вот! Этого у меня навалом! – радостно воскликнул Сатана.
– Но это преследуемая часть, – не согласился с его восторгом Иисус. – Половина обороняющаяся… А надо наоборот… Правит-то у тебя зло. Насилие правит и хитрость.
– Сила и ум!
– Ну уж нет! Именно насилие у тебя рулит – сила безрадостного принуждения для ведомого большинства. И хитрость – ум-оборотень.
– Но у этого большинства имеется шанс сделаться лучшим меньшинством! – хлопнул себя по колену Сатана. – Но для этого большинству надо стать именно лучше, то есть сильнее, крепче, богаче, здоровее, прекраснее… Это как бы некое духовное сито, сквозь которое проходят лишь достойные.
– Достойные выпасть в осадок, – продолжил за него Иисус. – Ведь сквозь сито проскальзывают лишь самые мельчайшие. А если это сито духовное – то мельчайшие духовно. О, сатанинский перевёрнутый мир! Отбор здесь идёт по худшим. А дерьмо всплывает наверх, поближе к солнечному свету.
Сатана сжал зубы и сверкнул очами.
– Не согласен! Мой мир существует так долго, потому что он построен на правильных принципах.
