О мечтах не говорят вслух - страница 3

Так я дошёл до моря, искупнулся и поверил в весь увиденный мною бред. Вышел из воды и заметил свою одежду. Взял её в руки, но не стал надевать: я ведь в обществе голых людей, к чему? Выхожу к набережной, а там все в одежде. Да ёжки-кошки, а! Смотрю, а парочка симпатичных брюнеток хихикает надо мной.

– Смотри, какой малыш! – говорит одна из них, и смотрит на нижнюю половину меня. От смущения он естественно сжался…

Бабуля на лавочке говорит:

– Вот молодёжь сейчас пошла – бесстыдники!

Важный бизнесмен в дорогом костюме рядом с девушкой в платье от Гуччи и с бидонами от пластического хирурга.

– Тьфу ты! – сказал я сам себе, быстро оделся и пошёл к себе в отель.

Там я прилёг на шикарную кровать, построенную лилипутами специально для Гулливера, уснул. Наутро убедил себя в том, что это я то ли вина армянского перепил, то ли в голову напекло. Может, сон вообще был. Да, скорее всего, сон. Давненько не общался со своими подписчиками. Достаю свой смартфон, открываю инстаграм, и мои глаза круглеют от ужаса. Все смеются и бурно обсуждают мои фото в стиле ню.

Что ж, это лето запомнится мне надолго, как минимум, на всю эту жизнь, и, возможно, даже на парочку следующих…

Они были в статусе соседей. Жили в частном квартале в Дроздах. Сейчас это райончик Минска, в котором живут очень богатые люди с хорошими связями. Давайте пофантазируем и представим, что в этой реальности там живут и обычные люди, такие, как ты и я. Так вот, их дома были там и стояли близко настолько, что иногда даже можно было (хотя и нельзя) подглядывать друг за дружкой из окна. Это были молодые люди, недавно совсем даже юные люди. Ей – двадцать с маленьким хвостиком, ему – двадцать с большим увесистым хвостом…

Соседи – это такие существа, у которых разные родители, они могли заканчивать разные школы, общаться с разными людьми и иметь совершенно не близкие друг другу интересы. Они не выбирали друг друга, не искали в тиндере, но на сколько они хотели жить там, где они живут, на столько и обречены они были быть соседями.

Друг друга они почти не знали, поэтому для него она была просто «она». А для неё он – просто «он». И я: не буду выдавать вам имена, а просто оставлю так, как есть, он и она. Надеюсь, не запутаетесь. Они были очень, до неприличия разными. Их объединяли только три вещи: они интроверты, любили рассветы и недоваренные макароны (но этого они не знали… пока не знали…). Но обо всём по порядку. Любите порядок?

Интроверты. Именно по этой простой, но непростой причине они до сих пор так и не выяснили имена друг друга. Во-первых, им комфортнее быть в одиночестве, и случайную непринуждённую, лёгкую, как сахарная вата, беседу завести непросто. А во-вторых. Знаете, бывает такое, что ты общаешься с человеком уже какое-то весомое время, пару часов, например, или пару лет, разницы нет. Но вот имя не спросил, сам не представился, а потом уже как-то и неловко спрашивать, вдруг обидишь человека? А обижать – нехорошо, так в детстве учили (все ли помнят?). Так и они: здоровались, прощались, а как звать – не знали.

Рассветы – это отдельная страничка, которую просто нельзя перевернуть, как любят делать некоторые. Рассветы – это, честно говоря, красиво, всем известно. Выпускники встречают их, алкоголики провожают, художники рисуют, поэты пишут. А наши герои (ну то есть, не в смысле, что они мои и твои, они свои, просто так писать понятнее) – залипают. Вот так вот. Им красиво и всё тут. А ещё можно подумать о чём-нибудь этаком особенном, о чём днём или ночью думать моветон. Для красивых мыслей должен быть соответствующий фон. Что думаете на этот счёт? Только он на рассвете засыпал, а она просыпалась…