Жители деревни осуждали отца за то, что он потакает ее капризам, но Инь была ему за это бесконечно благодарна. Нечего было ожидать, что соседи смогут ее понять. А теперь ни одного из тех, кто мог, не осталось в живых.
Спрятав веер, Инь вытащила из кожаного кисета два предмета: кулон из черного нефрита и книгу в кожаном переплете – последний дар отца. Она собиралась поговорить о них с Вэнем и Нянь, но они были так заняты похоронами, что случай никак не представлялся.
«Сожги ее», – сказал отец. Но почему? Что гибельного для всего клана могло в ней содержаться? И о каких таинственных силах он ее предупреждал?
Она провела кончиками пальцев по кромке потертого кожаного переплета, помнившего много дней и ночей, в которые отец не расставался с этой книгой. Ее лица коснулась невольная улыбка. Все отцовские книги из мастерской выглядели одинаково: потрепанные страницы, выцветшие чернила, а кое-где и следы слюны – порой, читая, он засыпал. «Знания – вот что поддерживает жизнь нации, – сказал он однажды, – и только они позволяют человеку чувствовать себя по-настоящему живым».
Инь в нерешительности задержала руку на обложке. Последние слова отца эхом отдавались в памяти. Именно от того, что она собиралась сделать, он ее предостерегал.
– Прости меня, – прошептала она.
Если отец хотел уничтожить книгу, то почему не сделал этого сам? Надеяться, что она даже не попытается выяснить, что стоило ему жизни, означало бы ожидать от нее чересчур многого.
Разве чтение может принести вред?
Затаив дыхание, она робко открыла книгу на первой странице.
Та была исписана аккуратным почерком отца. Похоже, это была одна из его записных книжек. Он тщательно заносил в них ход каждого эксперимента, каждую идею, каждый плод своей бурной фантазии.
Инь быстро пролистала книжку, мрачнея с каждой страницей. Многие записи были для нее слишком сложны. И тут она обнаружила между страницами аккуратно сложенный кусок пергамента, на первый взгляд совершенно безобидный. Но, вглядевшись в угловатые линии замысловатых рисунков, крошечные подписи и уравнения, объяснявшие каждую деталь, она наконец осознала истинный смысл последних слов отца.
В этом она разобраться может.
Пушки и порох.
Оружие.
Предвестники смерти и разрушения.
«Древесный уголь, смешанный с молотыми камнями Шань Эр и комбинацией следующих высушенных трав…» – прочитала она. Рецепт пороха. Однако не обычный, известный ей состав. Отец внес изменения и добавил новые компоненты. О некоторых она даже не слышала.
– Зачем добавлять это в порох? – бормотала она, прикрыв пальцами иероглифы, из которых складывались слова «руда Минлунь».
О печально известной руде Минлунь, или Дьявольской руде, рассказывали легенды по всем Девяти островам. Ее почти полвека назад впервые обнаружили заключенные в шахтах Цзюйваня. Они искали источник цзяэня – чрезвычайно ценного подъемного газа, который поддерживал в воздухе дирижабли Ордена Кобры. Вместо цзяэня один бедолага наткнулся на таинственную серебристую жидкость, сочащуюся из трещин в подземных пещерах. Завороженный ее потусторонним мерцанием, он протянул к ней руку. Его товарищи услышали истошный вопль, эхом прокатившийся по туннелям, а когда несчастного нашли, его руку сплошь покрывали огромные кровоточащие язвы. Не миновать ему смерти на месте, если бы мастер не сообразил немедленно отрубить руку страдальцу.
Едкая жидкость, из которой добывалась руда, могла стать смертоносным оружием. Проблема заключалась в том, что месторождения ее были крайне редки, а перевозить ее было не в чем, так как она быстро разъедала емкость из любого материала. Мастера из Гильдии инженеров годами безуспешно пытались найти решение.
