Инь недоумевала. Дьявольская руда могла уничтожить в считаные минуты что угодно. Очевидно, применять ее было невозможно. Зачем же отец смешивал ее с порохом? Возможно, в других загадочных рисунках и уравнениях книги содержался ключ к этой загадке.
Хотя Инь была в состоянии разобраться лишь в малой части рисунков и схем отца, она понимала значение его трудов. Мелкие изобретения и механизмы, заполнявшие его мастерскую, меркли рядом с содержанием этой книги. Это была книга об оружии – и уже было ясно, насколько оно разрушительно.
Оружие войны было ключом к власти.
И из-за этого ты умер? Из-за того, что кто-то очень рвался к власти?
По щеке поползла слеза, и капля упала на отцовский рисунок, смазав линии.
– Только не это!
Она быстро промокнула страницу, не желая оставлять ни малейшего пятнышка на последней работе отца. И тут она заметила, что крошечное влажное пятно сделало пергамент полупрозрачным и сквозь него проглядывают другие записи.
Инь перевернула лист. На другой стороне помещалось послание, но почерк был ей незнаком. Четыре строчки непонятного кода и несколько уравнений, начертанных мелким ровным шрифтом с изящными изгибами.
Кто-то еще это видел. Кто-то еще работал с отцом надо всем этим – но кто? На Хуайжэне никто, кроме них с отцом, инженерным делом не занимался.
Инь аккуратно сложила пергамент по старым сгибам и спрятала между страницами записной книжки, затем взяла в руки нефритовый кулон и принялась изучать замысловатый узор, вырезанный на гладкой обсидианово-черной поверхности.
Это был необычный нефрит. Хотанский нефрит – приятно теплый на ощупь, в отличие от прохладного нефрита других типов. На камне не было никаких символов, в отличие от фамильных кулонов благородных кланов Аньтажаня. Только изображение дракона, обнажившего острые клыки и занесшего когти для удара. Символ агрессии и превосходства – как же далеко от дома он оказался! Мифический дракон, символ королевской семьи Цилинь, эмблема государя Великой Нефритовой империи, величайшего врага Аньтажаньских островов.
Отношения между Девятью островами и их более богатым соседом всегда были на грани конфликта. Благодаря плодородным лугам и мягкому климату жизнь у цилиньцев Великой Нефритовой империи была куда легче, чем у аньтажаньцев, часто страдавших от неурожаев и нехватки ресурсов. Аньтажаньцы закупали у цилиньцев предметы первой необходимости и потому зависели от их милости. Если бы не коварные воды океана, отделявшие острова от ближайшего цилиньского пограничного города Фули, возможно, они уже давно были бы завоеваны Империей.
Но это же абсурдно!
Даже если работа отца имела огромную ценность, как могла Империя узнать о ней, находясь так далеко? На Хуайжэне бывали лишь торговцы с других островов, да и то в основном с самых ближних – Хэма и Яньцзюй.
Если Фэй был недостижимой мечтой, то Империю даже представить себе было невозможно. В книгах Инь попадались туманные описания ее богатства и упадка, но это были лишь фантазии, реальные не более, чем жизнь в заоблачных высях.
Инь продолжала вглядываться в кулон, словно надеялась, что дракон вдруг заговорит и развеет все ее сомнения, надо лишь подождать подольше. Но существо оставалось безмолвным. В отчаянии Инь сжалась в комок. Слишком мало она знает, чтобы разгадать эту тайну. Неужели ей придется отступить, сказать отцу последнее «прости» и оставить его смерть неотомщенной?
