В Израиле существуют три претендующие на власть партии:
Партия, проводящая интересы монополистов израильского рынка и защищающая интересы привилегированных групп рабочих – партия «Труда» – «Авода» [iwrit] (это как в оруэловском новоязе «Война – это мир»);
Партия свободного капитализма, защищающая интересы среднего и мелкого частного бизнеса «Единство» – «Ликуд» [iwrit]
Партия «Вперед» – «Кадима» [iwrit] – партия Ариэля Шарона (имя), защищающая интересы Ариэля Шарона. Тут я несколько не преувеличиваю. По результатам одного из опросов, конца 2005 года (которыми постоянно был забит радио и телеэфир), 82 процента опрошенных собирающихся голосовать за эту партию, признался, что ничего не знает о том пути, которым эта партия пойдет. Изумленный этим фактом, я задал вопрос одному своему знакомому активисту этой партии.
– Мы еще скажем! – ответил активист – Шарон знает, что делает. А самое худшее не делать ничего.
« – Теперь все это уже скоро кончится, – вдруг решительно заявляет Вацек.
– Что именно?
– Сами отлично знаете, что! Безобразие! Что же еще?
– Безобразие? – спрашиваю я с тревогой. – Как так?
– А что же? Или вы другого мнения?
Я смотрю на огромный нож за его голенищем и уже вижу среди памятников Георга, лежащего с перерезанным горлом. Лизу, конечно, нет: таков извечный идиотизм мужчин.
– Смотря как подойти, – дипломатически замечаю я. Мне не совсем понятно, почему Вацек давно не влез в окно к Георгу. Оно в нижнем этаже и открыто.
– Скоро все пойдет по-иному, – мрачно заявляет Вацек. – Прольется кровь. Виновные будут наказаны.
Я смотрю на него. У него длинные руки, он весь жилистый и, видимо, очень сильный. Я мог бы дать ему в подбородок коленом и, когда он взовьется, нанести удар в пах или, если он попытается бежать, подставить ему ногу и несколько раз хорошенько стукнуть головой о мостовую. Для начала этого хватит, – но что будет дальше?
– Вы его слышали? – спрашивает Вацек.
– Кого?
– Да вы же знаете! Его! Кого же еще! Есть только один такой, как он!
Я настораживаюсь. Но улица тиха. Кто-то бесшумно потянул раму и закрыл окно в комнате Георга.
– Кого это я должен был слушать? – спрашиваю я громко, стараясь выиграть время и подать знак, чтобы Лиза смылась в сад.
– Да его! Фюрера! Адольфа Гитлера!
– Адольфа Гитлера? – повторяю я с облегчением. – Ах, этого!
– Как так этого? – вызывающе спрашивает Вацек. – Разве вы не за него?
– Конечно, за! Особенно сейчас! Вы даже представить себе не можете, до какой степени я за!
– А почему же вы тогда его не слушали?»
Э.М.Ремарк. Черный обелиск.
Неужели мне это действительно услышалось в словах активиста партии «Вперед»? Шарон фюрер? Стареющий и дряхлеющий генерал, любящий до умопомрачения армейскую тушенку – фюрер?
«Фашизм опирается на массовую тоталитарную политическую партию (приходя к власти, она становится государственно-монопольной организацией) и непререкаемый авторитет „вождя“, „фюрера“»
Ну ладно, думаю я себе, а вождь каких-нибудь ирокезов, он что, тоже фашист? Но вождь ирокезов не находится при капитализме, на той же экономической формации, что и демократия. Соответственно он не имеет тех инструментов власти, которые делают такими опасными современных фюреров. Но каждый народ имеет то правительство, которого достоин, и если народ хочет вместо премьера «Папу» почему нет? Лишь бы он не был агрессивен и не подавлял возможности других предложить народу другой путь.
