О праве необходимой обороны - страница 2

Ни с одним из вышеприведённых мнений нельзя вполне согласиться. Особенно односторонне последнее мнение. Во-первых, необходимая оборона совсем не долг человека, а его право. Во-вторых, к необходимой обороне никто не принуждён, как к необходимой и неизбежной, – она только дозволена. Притом, если необходимая оборона составляет абсолютное уничтожение всякого неправа, то следуя этой теории, необходимо нападать на нарушителя моего права, когда он уже отказался от своего нарушения. Так Бернер, в опровержение этой теории, приводит пример вора, который бросил украденную вещь и сам ударился в бегство. Этого вора надо преследовать и убить владельцу брошенной вещи; здесь будет необходимая оборона, ибо иначе вор может уйти безнаказанным. Но очевидно, что это будет уже не необходимая оборона, а самосуд, запрещённый законом. В-третьих, если в необходимой обороне лежит полное отрицание неправа, то субъект, против которого была употреблена эта оборона, не должен быть более наказываем.

Таким образом, если на кого-нибудь нападает разбойник, но будет отражён, обезоружен и отдан в руки правосудия, то он должен быть освобождён от наказания, ибо уже в самом факте необходимой обороны заключается полное отрицание его вины, его неправды.

По мнению Бернера, основанием права необходимой обороны служит только то, что неправо признаётся ничтожным, а право, напротив, существенным. Начала, на которых основано право необходимой обороны, выясняются тогда только, когда вглядываемся в происхождение этого права. Что такое необходимая оборона? Это есть состояние самоуправства. По-видимому, существование необходимой обороны в этом смысле противоречит судебному началу и они оба не могут существовать совместно. Казалось бы, что существование и допущение права необходимой обороны отрицает бытие государственной власти, уничтожающей самосуд. Но в самом деле это начало показывает на существование и господство государственной идеи, ибо сама необходимая оборона является как нечто дозволенное и только как дозволенное имеет место. Притом она дозволяется не безгранично, а в размере определённым самим государством. Самосудом не может считаться то, что получает свои основные определения от законодательства. Самосуд, как форма совершенно не гражданская, не может существовать в государстве, кроме случаев крайней необходимости, да и тут терпится только как необходимое зло. Вообще государство заставляет человека отказаться от самосуда. С другой стороны, оно берёт на себя обязанность защищать граждан от всяких нападений. Для этой защиты и охраны служат государству его органы. Но самый судный элемент, как всякое отвлечённое начало, получает своё бытие в мире внешних явлений в виде известных учреждений, и представителями этих учреждений являются люди. Вместе с этим судный элемент получает, или лучше сказать, заимствует субъективный характер человеческой природы – её ограниченность. Вследствие этого могут быть такие случаи, когда общественная власть не может придти на помощь гражданину. Поэтому общественная власть, признавая над собой законы пространства и времени, должна по необходимости изъять из своего ведомства некоторые случаи. Самим фатом изъятия она предоставляет их частной расправе. Таким образом необходимая оборона имеет характер неизбежного результата установления судебной власти.

Немецкий учёный Гейб говорит: «покуда господствует кровная месть – нет понятия необходимой обороны. Чем более исчезает кровная месть и заменяется судом, тем более и более выясняются понятия о необходимой обороне.» В этом допущении необходимой обороны заключается удовлетворение идеи справедливости. Отнять у человека защиту в тех случаях, когда общество её дать не может, значило бы совершенно уничтожать объективное равенство между людьми. Один сделался бы полноценным владыкой, а другой беззащитною жертвой. Вот в чём заключается основание допущения необходимой обороны. Даже, если бы предположить, что необходимая оборона запрещена, то можно утвердительно сказать, что это не повело бы ни к чему. Человек так дорожит жизнью и здоровьем, что для их защиты решится на самые крайние меры и средства.