О прошлом и быль и небыль - страница 5
Состарились грехи.
Мало помним мы про них
И грешим по-новому,
Но я ревную молодых
За то, что они молоды.
«Осенний дождик красно-ржавый…»
Осенний дождик красно-ржавый,
И снова память болью бьет,
Как, замаравшись в блестках славы,
Я предал первую любовь.
Ты не мани меня, не смей,
Забыл я три твоих словечка,
Лишь жаль бумажных голубей
Да той оплывшей свечки.
Не верю я в прощенье неба,
Но ты прости, любовь моя.
Судьба – она и быль и небыль,
Напрасно ты меня ждала.
Я изменил, но ты не плачь,
Не надо жалоб и молений.
Вот потому и виден всем палач,
Что жертву ставит на колени.
Я напишу вам все равно
И о любви, и о печали,
И память бросит вам в окно
Письмо из юношеской дали.
«Нас пугают парадом планет…»
Нас пугают парадом планет
И людьми, одетыми в чёрное.
А сверхъестественного в мире нет,
Есть только ещё непознанное.
Что жизнь? Улыбка Джиоконды?
Что смерть? Улыбка сатаны?
Что, честь и совесть не пригодны
Для потерявшей стыд Земли?
Я побывал во всех иных мирах,
И это не маразм, не хулиганство,
Ведь мысль разносит в пух и прах
И время, и пространство.
В тёмном небе лунная брошка,
Что мне тот да и этот свет?
Я катаю пространство в ладошках
И хочу налепить планет.
Явишь ли, Господи, мне свой священный лик?
Я телом к матери-земле приник.
«Я не боюсь!» – несётся в вечность,
Как звериный рык.
«Я – человек! Я грешен и велик!»
«Закат багровой пятернёй…»
Закат багровой пятернёй
Сгребает листья.
Вдали над серою стернёй
Раздался выстрел.
Хвосты последних птичьих стай
Растают.
Вернутся ль снова в отчий край-
Не знают.
Пора уйти из этой жизни
Навсегда.
Бесцельно, глупо, кое-как
Бредут года.
И мне так больно, что уже
Не суждено
Забросить ветвь черёмухи
В окно.
А даль тех лет задумчиво
Светла,
Как в детстве, ветви свесила
Ветла.
Зачем ты навсегда ушла
Тропинкой той?
Всё унесла, оставив жить
С душой пустой.
«Желтый с клёнов снег валится…»
Желтый с клёнов снег валится,
Бродит вечер, смеясь надо мной.
Не веря в Бога, суждено молиться
Тебе единственной, одной.
Я тебя потерял в золотистых кронах,
А другую найти не смог.
Не станет святой иконой
Нарисованный на продажу Бог.
Ищу душе своей покой,
Но в ней лишь боль того проклятья,
И Южный Крест над головой
Висит, как вечное распятье.
Зари последний луч погас,
Не видно тень тропы заветной.
Я, может быть, обидел вас
Своей любовью безответной.
Туман прилёг, седой волчище,
Глотая звёзды наугад,
Октябрь, понурясь, в роще ищет
В ночи пропавший листопад.
«Придёт и мой последний день…»
Придёт и мой последний день.
Что я пойму и что увижу?
И смерть не оставляет тень,
Чтобы тихонько подойти поближе.
Дни небрежно судьба срезает,
Путь недолог по свету остался.
Не боюсь я тебя, косая,
Я всю жизнь тебя не боялся.
Рассвет зарю целует чуть дыша,
Ты в нём похоронила слово «милый»,
И вечно вечная душа
Поёт и плачет над могилой.
С Покрова уже солнце не сушит,
Неделями в лужах вода,
Только память изменой душит
Неразлюбившего меня.
«Сегодня кончится весна…»
Сегодня кончится весна,
И я иду прощаться с маем.
Белее снега береста,
И соловьи луну качают.
Цветами пахнет теплый ветер,
Светло-зелёная листва,
И вновь бы ту девчонку встретить,
Вновь прошептать ей те слова.
А ночь стирает пыль со звёзд,
Закат в росу лучи роняет,
Лишь время никого не ждёт
И никому не изменяет.
Своей кончине буду рад,
Мне только бы в тот миг услышать,
Как плачет лепестками сад
И бродит дождь по нашей крыше.
«Из Ленинграда прибыл эшелон…»
Из Ленинграда прибыл эшелон.
Одно лишь слово знали мы – блокада.
Похожие книги
Стихи Валерия Молчанова разные – лиричные, грустные, поучительные, иногда жёсткие, но их объединяет главное – правда. Их хочется читать и перечитывать.
Атопический дерматит – одно из самых загадочных и часто встречающихся заболеваний, которое вызывает множество вопросов. Не только у болеющих взрослых, но и у родителей, которые замечают проблемы с кожей у их малыша. Печально то, что даже не все медики могут четко выявить его, из-за чего родители зачастую вынуждены бегать от медика к медику в поиске ответов на свои вопросы. Что это такое? Есть ли связь с аллергией? Какие анализы сдавать? Надо ли у
«Мир, который я впервые описал в романе „Геном“, а потом – в „Танцах на снегу“, не относится к моим самым любимым мирам. Но при этом жестко структурированное общество генетически измененных людей, „спецов“, представляется мне одним из очень вероятных вариантов нашего будущего.В этом мире я писал иронический детектив («Геном»), «роман воспитания» («Танцы на снегу»). Есть и другие задумки. «Калеки» – это маленькая авантюрная космическая опера, глав